Черная метка

Подполковник Трегубов, высокий кряжистый мужик лет сорока пяти с коротко стриженными кудрявыми волосами, сложив руки в замок и положив на них гладко выбритый квадратный подбородок, не моргая смотрел на сидящего напротив капитана Валеру Дреева, изредка переводя взгляд на расположившегося чуть в стороне, на стуле, у задернутого зелеными бархатными шторами огромного окна задумчиво-хмурого генерала ФСБ.

Сегодня Корнач пришел на службу в штатском, что случалось с ним крайне редко. Трегубов знал — это был верный признак того, что в недрах его, генерала, секретного отдела готовится нечто серьезное.

— Ну, рассказывайте, капитан, как дело было? — раздавив окурок о дно стеклянной пепельницы и разогнав рукой дым, приказал подполковник, являющийся непосредственным начальником Валерия Дреева. — Кому из вас пришла в голову идея поставить на уши Гоблина с подельником и урвать у них килограмм «кокса»?!

— Это была исключительно моя инициатива, — четко выговаривая каждое слово, ответил капитан, не отводя глаз в сторону и выдержав тяжелый взгляд командира. — Единственной реальной возможностью закрыть осторожного негритоса в «торбу» было взять его с поличным — причем с таким количеством товара, что ни одному купленному мафией следаку даже в голову бы не пришло, что бедный УБНОН способен слить ради подставы такой объем неучтенного порошка, чья стоимость даже после кризиса составляет сотни тысяч долларов...

— И каким образом вы планировали подбросить Лерою кокаин? — процедил сквозь зубы Трегубов, снова покосившись на сидящего у окна генерала.

— Здесь возможны варианты, но идеальное место — запаска его джипа. Она все время снаружи, так что при определенной сноровке...

— Я вас понял, — кивнул подполковник. — Продолжайте по делу!

— Я предложил Косте... капитану Логинову помочь мне, и он согласился. Позавчера ночью я приехал к нему домой на своей машине и сообщил, что мне стало известно от информатора, когда и где Гоблин возьмет очередную партию товара. Мы выехали на место, организовали засаду и провели несанкционированный захват, в результате которого я застрелил одного из торгашей, перед этим получив пулю в бронежилет, а капитан Логинов был убит очнувшимся Гоблином в тот момент, когда перелезал через кирпичную стену. Я полностью осознаю свою вину и готов понести наказание.

— Наказание! — Трегубов с силой врезал кулаком по столу. — А кто вернет к жизни вашего... нашего товарища, погибшего в результате этой дурацкой, не достойной офицеров самодеятельности?! Кто?! Вы хоть знаете, капитан, что вам грозит?! Вам грозит увольнение из органов и тюрьма!

— Я ни в коей мере не пытаюсь оправдываться, товарищ подполковник, — почти спокойно произнес Дреев, — но мой близкий друг капитан Логинов сам прекрасно знал, на что шел! Он погиб в результате нелепой случайности, забрав у Гоблина пакет с кокаином, но не обыскав на предмет наличия оружия.

— Куда вы спрятали упаковку, капитан? — тихо спросил Корнач, впервые подав голос.

Генерал встал со стула и, заложив руки за спину, подошел к столу.

— Она у меня с собой, — помедлив, сообщил Дреев.

Сунув руку во внутренний карман свободной кожаной куртки, опер извлек оттуда и положил на коричневую, полированную до блеска поверхность командирского стола запаянный в прочный прозрачный полиэтилен упругий пакет с белым порошком.

На несколько секунд в кабинете начальника

УБНОНа повисла тишина.

— Погуляйте пока в коридоре, капитан, — задумчиво посмотрев на Дреева, неожиданно предложил Корнач. — Мы вас позовем, когда будет нужно...

Валерий встал со стула и, развернувшись, покинул кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— В чем дело, товарищ генерал? — недоуменно приподнял брови Трегубов, вытаскивая из пачки «Петра Первого» очередную сигарету и разминая ее пальцами.

— Я считаю, Михаил Юрьевич, что этого опера не стоит подводить под статью, — сказал Корнач, покачав головой. — Вы знаете, насколько я ценил Логинова, но... Дреев прав — Костя согласился на незаконное изъятие «дури» добровольно, и отнюдь не с целью личного обогащения, а для нашего общего дела. Вот уже год, как этот нигериец находится в разработке, но ни один из его подельников так и не рискнул дать против него показания.