Сквозь мелко подрагивающие пальцы тонкими пульсирующими струйками сочилась кровь.
Рядом, на полу, лежала скорострельная снайперская винтовка с лучевым прицелом...
Заметив ворвавшихся в развалины бандитов, так ловко переигравших много лет сбывавшего оружие старого цыгана, он свободной рукой медленно потянулся к винтовке, но быстро подскочивший Чахлый ударом ноги отшвырнул ее в сторону.
— Гляди-ка, кажись, мент! — удивленно присвистнув, произнес чудом уцелевший браток, направляя ствол автомата в голову снайпера. — Попался, сука! Теперь ты у меня постреляешь!.. На том свете!
— Хочешь, чтобы вызвали врача, — говори! Кто такой?! — Переступив незримую черту и впервые в жизни нарушив главную из христианских заповедей, запрещающую убивать ближнего (бородатый нотариус не считается — его первым же ударом по башке завалил Чахлый), Доцент неожиданно ощутил удивительную легкость во всем теле, внезапно пришедшую на смену депрессии первых секунд. Воспрянув духом, он смотрел на окружающий мир и лежащего в луже собственной крови раненого снайпера уже совершенно иными глазами. — Будешь молчать — хана тебе! Считаю до трех! Раз... Два... — Ствол револьвера жестко уперся снайперу в висок.
— Я... омоновец... — тихо произнес парень, забулькав и выплюнув изо рта кровавую пену.
У него было проникающее ранение легкого, и, учитывая отдаленность староверческой деревни от ближайшей больницы, уже никакой врач в мире не смог бы ему помочь.
Впрочем, братаны и не собирались спасать единственного свидетеля их расправы с цыганом. Угодив им в руки, стрелок был изначально обречен...
— А-а! Я же говорил! — обрадовался Чахлый, пиная кроссовкой в бок умирающего милиционера. — Халтурил, значит, в свободное от службы время, да?! В форме?! Уроду черножопому, полтачки волынами загрузившему, помогал шмона на дороге избежать и стволы толкать, которыми потом твоих же дружков из отряда в разборках мочить будут, так?! — злорадствовал Чахлый. — Что, пес поганый, мало платит тебе твой хозяин за верную службу, если колымить с винтарем приходится и барыг денежных страховать?! Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — зашелся в истерике браток, отчаянно избивая ногами теряющего вместе с кровью последние надежды на спасение омоновца. — Я научу тебя родину любить, гнида! Ты у меня погоны свои сержантские сейчас без соли жрать будешь!
Устав махать ногами, Чахлый нагнулся и, тяжело дыша, со звериным рыком сорвал с головы омоновца черную спецназовскую маску.
Снайпер оказался совсем молодым парнем, лет двадцати трех, с круглым славянским лицом, голубыми глазами и коротко стриженными пепельными волосами.
— Ё-мое! Да я же его знаю! — встрепенулся Доцент, от неожиданности опустив револьвер. — Это Витька Харламов, он в моей школе учился, на три года меня старше! Когда мне было восемь лет, он меня на Неве, на пляже у Петропавловки, спас! Иначе кобздец бы мне пришел, бля буду!..
Судя по растерянному виду Доцента, он был в полном замешательстве, не представляя, что теперь делать.
Мочить парня, однажды бесстрашно бросившегося в воду и спасшего ему, подхваченному быстрым течением, жизнь, было как-то стремно и неправильно.
Но с другой стороны, опасный свидетель, еще минуту назад готовый без зазрения совести пристрелить их обоих, однозначно заслуживал смерти.
Не в силах разрешить возникшую по злому року судьбы головоломку, Доцент вопросительно посмотрел на Чахлого, указательный палец которого нетерпеливо елозил по спусковому крючку «АКСУ».
— Знакомый, говоришь?.. — Шипя, как змея, Чахлый облизал потрескавшиеся на морозе губы и нервно дернул шеей. — Так это меняет дело!
Три одиночных выстрела эхом отразились от пустынных стен заброшенного дома.
— Вот и вся любовь, талая вода... — опустив горячий автомат и улыбнувшись растерянному Доценту, с сарказмом произнес Чахлый. — Зато теперь, Санек, ты в этом блядском мире никому ничего не должен. Наоборот — все должны тебе! Такие дела, брат... Чего приуныл?!
— Птичку жалко, — пережив второй стресс кряду, глухо произнес Доцент. — Нужно проверить у него карманы, там наверняка должна быть ксива. Переклеить фотку, глядишь, и сгодится на что...
ebooksa