Его взгляд метался по комнате... минуя жену. Он не мог посмотреть ей в глаза.
— Давайте поговорим, ну? На кухне.
— Там вы можете поговорить с другим человеком. А мне нужно заканчивать здесь... следственные действия. Действительно хотите поговорить?
— Да, — твердо ответил Баженов.
Майор кинул оперативнику, и тот вышел из квартиры. Через пару минут вошел Герман Адамский. Он был в светлой вельветовой куртке, глаза скрывали солнцезащитные очки. Он сразу прошел на кухню и прикрыл за собой дверь.
— Николай Николаевич, здравствуйте, — сухо приветствовал он хозяина и присел на табурет. — Ответьте мне на насколько вопросов, и я прекращу все то безобразие, которое вас наверняка нервирует. Я помогу вам. Майор Косоглазов слил одному очень влиятельному человеку интересный документ и сообщил об этом вам. А вы в свою очередь обратились... Меня интересует название организации.
— ФСБ.
— Точно?
Баженов пожал плечами и выпятил губу.
— Какой мне смысл врать? Я написал письмо на имя директора. Через три дня меня приняла майор Скворцова.
— Из какого она подразделения?
— Военная контрразведка. — Полковник затушил окурок и покрутил на столе пепельницу. — Профильный отдел.
— Так, вот здесь я не понял. Я себе представляю форму вашей «телеги» и на кого вы ее накатали. Почему именно управление военной контрразведки начало работу по факту вашего обращения?
— Я поначалу тоже удивился. Я затронул небезызвестную вам организацию "Группа «Щит». Кажется, дважды упомянул о том, что на скамье подсудимых оказались рядовые члены группировки. Из одиннадцати осужденных восемь бывших бойцов спецназа ГРУ. Профильный отдел, и создавался под это направление.
Баженов взял себя в руки и уже не удивлялся своему ровному голосу. То, что он переметнулся на сторону противника, также не могло вызывать удивления.
— Понятно, — кивнул Адамский. — Этот вопрос закрыт. Вы упоминали имя Сергея Марковцева?
— Естественно. И в письме, и в беседе с начальником отдела. Марковцев стоял во главе боевой единицы «Щита» и был осужден на двенадцать лет.
— С гэрэушниками вы не говорили на эту тему?
— Нет. Зачем мне это?
— С чего началась ваша беседа со Скворцовой? — спрашивал Герман. — Продолжает ли она вести это дело?