— В половине седьмого я встретился с Родионовым. — Сергей дал Кате ознакомиться с клочком бумаги с несколькими цифрами.
— Цифровой ключ? — спросила Катя и вернула записи.
— Да, он дает право на вход начальнику отдела Егорову. Родионов лишь подсмотрел код на мониторе компьютера и записал на бумагу.
— Он поинтересовался, зачем тебе завтрашняя кодировка начальника отдела?
— Кроме денег, его ничего не интересует. Цифровой код я передам Адамскому в десять вечера. На какой установке перезапишут ключ, я не знаю. Может быть, в аэропорту. В Шереметьеве есть похожая установка. Да, вот еще что. По распоряжению Германа я передал Родионову, чтобы он приехал на работу на своем «Порше». Расклад такой; я закладываю мину, прохожу обратно через проходную...
— И вместе с Родионовым уезжаешь на его машине, — закончила Катя. — Через несколько минут звучит взрыв. И это последняя фиксация твоей и Родионова подрывной работы. На каждую их подлянку у нас есть своя. Большая работа в большом коллективе, — с легким вздохом заметила Скворцова. — Физики думают, что ты химик, химики думают, что ты физик. Пока все нормально, лишь бы посторонний фактор не вмешался. Какой, спрашиваешь? Сама не знаю, голову сломала. Под каким предлогом утром задержат Егорова? — осведомилась Катя.
Сергей пожал плечами:
— Не знаю. Адамский ничего не сказал. Передал, что минимум до половины девятого Егорова на месте не будет. Порекомендовал у него в отделе отсидеться, чтобы не мотаться по институту. Ставить таймер на девять ровно и уходить.
— О чем будешь говорить с сотрудниками?
— Найду тему.
Катя передала Марковцеву цифровую видеокамеру, замаскированную под значок, и передатчик, размером с пейджер.
— Батарейки внутри, — пояснила Скворцова. — Приемник с прищепкой, советую закрепить на поясном ремне сзади. Провод скроешь под курткой. Дырочку не забудь просверлить — для ордена пригодится. — Катя согнала улыбку. — Запоминай, Сергей, Камеру включишь на подходе к институту, до того, как тебе передадут взрывчатку. Мы должны зафиксировать передачу. В первоначальном варианте мы должны были взять курьера с поличным во время передачи взрывчатки. Только генерал не перестает твердить о передаче втемную. Твоя работа пополнит и без того тяжелый портфель на Матиаса. Сворачиваем операцию и, словами Котельникова, начинаем долбить банкира, зацепив его на банальной финансовой махинации. Может быть, генерал подключит к этому Счетную палату, точно не знаю. Итак, «адская машинка». Проверишь, какой в ней взрыватель, в любом безопасном месте на территории института. Например, в туалете на первом этаже центрального здания.
— Найду место, — кивнул Марковцев. — И сразу же отзвонюсь тебе.
— Я еще раз предлагаю тебе специалиста, он точно определит и сумеет обезвредить мину, если она радиоуправляемая.
— Я могу сделать мину из продуктов в твоем холодильнике и обезвредить любую.
Катя покачала головой:
— Ну почему ты такой самоуверенный? Почему бы тебе не заказать крылья?
— К чему они мне? Твое дыханье на своем лице я чувствую и без них.
— Дальше, — вздохнула Катя. И не к месту подумала, что Марковцев стал нежнее. Исчез присущий ему эгоизм, когда он мог провести целый день, не разговаривая, уйдя в себя. Теперь мог неожиданно подойти, обнять за плечи, поцеловать. Может, потому, что его ценности изменились или приросло к ним что-то вроде житейской инфляции? Что, такое происходит с годами, или действуют на него посторонние факторы? Или стало проявляться это после разлуки? Не успела привыкнуть или забыла?
Вот чертовы вопросы!