Свердлин на ходу щелкнул зажигалкой и прикурил. Может, в такие моменты он восполнял то, что было под строгим запретом в присутствии шефа.
Вообще закурить на ходу получалось лишь дважды в день: по пути на работу и домой. Первая сигарета сочеталась с первой же чашкой кофе. Вторую сигарету генерал закуривал, спускаясь по лестничному маршу.
Что касается карьерной лестницы, то после службы в Кремлевском полку охраны Свердлину сделали предложение остаться в подразделении, которое занималось негласной охраной. Потом он стал старшим выездной смены при президенте, поднялся до руководства оперативных групп. Одновременно с генеральской звездой получил четырехкомнатную квартиру на Ростовской набережной, а вместе с ней — негласный статус «близкого друга» главы государства. И все шло к тому, чтобы ступить на очередную ступеньку. Сейчас он шел по асфальту, но видел под ногами труп наивного дерьма — «дважды экс-военного прокурора», ступал по уличающим генералов документам.
Наверняка Хворостенко смущала некая авантюрность в предложениях генерала, рискованность, привлечение к работе «южан» — организацию по сути слабую, не имеющую политического веса. Если у него и были сомнения, то они развеялись со временем — его обрабатывали не восемь дней, не восемь недель, а восемь месяцев, что говорило о прямом и неотступном курсе президентского охранника. Военный прокурор рассуждал правильно, и Свердлин мог подписаться под каждым его словом: усталость, бесперспективность, тошнотворные морды генералов от политики, по сути грязная и неблагодарная работа. И не за деньги, и не за преданность, а за странное положение монументального стражника, готового ради своего босса на все. На бессонные ночи, бесконечные разъезды, капризы, жалобы, неоправданные претензии. Давно обрыдло быть собственностью и слышать со всех сторон: «Это личный охранник». Как собака. Натуральная бессловесная тварь. Но с существенной поправкой: когда ты на виду, когда на тебя устремлены объективы видеокамер и фотоаппаратов, бездушные зрачки политиков, бизнесменов, технологов и прочих копошащихся под ногами главы государства существ. Но это и выводило из себя. Ты совсем другой, ты не бежишь сломя голову за брошенной палкой и не слышишь вслед «апорт!», но всю дорогу тебя сопровождают прилагательные-субтитры:
Надоело быть верным псом, порядочным, умным, сильным, мужественным, простым и мастурбировать в полном одиночестве, косясь на порноснимки своего острого ума и отличной и ясной головы. И самое обидное то, что нельзя сказать: «Хватит! Надоело!» За этим сразу последует падение. И убежать нельзя. Будет втройне обидно, поскольку никто за тобой не погонится.
«Мне кажется, я где-то...» — заикнулся было в машине военный прокурор.
"Только кажется, — оборвал генерал. Оборвал зло. —
Нигде.
А поначалу все складывалось так хорошо. «Быть при...» — это честь, почет. Что означало одно и то же. Потом все это превратилось в удел, планиду — эту буквально разговорную форму участи.
Лишних в квартире не было. Тем не менее генерал, привыкший, чтобы его понимали с полуслова, как всегда, воспользовался недосказанной фразой:
— Вы не могли бы?..
Оперативники ФСБ потеснились, скопившись в коридоре, и генерал приступил к осмотру огневой позиции.
Во-первых, он отметил расположение снайперских винтовок — одна лежала на полу, а другая на огневом рубеже-столе. Лежала аккуратно, словно ею не пользовались. Генерал машинально отметил, кто именно стрелял из финского «марка»: человек с позывным «Близнец». Во-вторых, оглянувшись и пряча чуть самодовольную улыбку, отметил затемненный задний план в комнате.
Затем прошелся по «мелочам»: пара стреляных гильз от специального снайперского патрона «Сако», свежие окурки, бутылка из-под минеральной воды, термос из нержавейки...
Письменный стол был выдвинут на середину комнаты. Вообще-то высоковатый рубеж для стрельбы с колена, отметил генерал. И вообще непригоден для стрельбы, сидя на стуле, к примеру.
— Что скажешь? — спросил он у снайпера. — Высоковато, мне кажется.
Спецназовец буквально снял все вопросы, когда сразу же занял позицию: сел на пол и поджал под себя одну ногу.
— Можно? — спросил он, касаясь винтовки.
— Да, — разрешил генерал.
Снайпер взял в руки винтовку, из которой стрелял Близнец, и склонился над ней. И тогда линия огня точно совпала.