Группа особого назначения

Марат улыбнулся ей и поблагодарил взглядом.

Аксенов больше не мог смотреть на работу врача. Его «средний ум» так и не сдвинулся с зафиксированной отметки. Ему казалось, что доктор усугубляет положение больных, заставляя их еще и еще раз проходить и вспоминать те моменты, когда, по словам Марата, чувства неполноценности, ненужности, страха, всевозможные конфликты и неврозы забросили их за ту черту, которая называется социально-бытовым помешательством. Стараясь не смотреть на пациентов, следователь покинул помещение. Он не завидовал Жене Ловчаку, которому вскоре предстояло провести здесь какое-то время.

65

— Помощник следователя по особо важным делам городской прокуратуры Прокопец, — звучно представился лейтенант, глядя на симпатичную брюнетку лет двадцати. — Если не ошибаюсь, вы Дарья Алексеевна Котлярова?

Девушка не любила, когда ее называли полным именем, веяло чем-то колхозным от строгого «Дарья», словно она была передовой дояркой в колхозе-миллионере. За Дашу она благодарила родителей, но обижалась за Дарью. Сейчас к ненавистному имени незнакомый молодой человек прибавил еще и отчество. Она испугалась, но ненадолго, быстро взяв себя в руки.

— Проходите, — совершенно спокойным голосом произнесла девушка, пропуская гостя в квартиру. — Вообще-то я ждала вас.

— Вот как? — «В этом месте необходимо удивиться», — подумал следователь. — И давно ждете?

Девушка назвала дату не задумываясь.

— Садитесь. — Прокопец принял предложение, опускаясь в кресло. — А точнее, с восемнадцати часов сорока минут. Его уже арестовали?

— Кого вы имеете в виду? — С лица Прокопца не сходило умело разыгранное удивление.

— Ну как же? Я говорю о Славе Зубкове. — Внезапно девушка изменилась в лице, которое приобрело пепельный оттенок. — Если б вы знали, как я испугалась, когда он начал стрелять в того парня... — почти шепотом произнесла она.

— И где это произошло? — Нечто подобное следователь предчувствовал.

— Недалеко от моего дома, напротив лицея, там есть еще гаражи.

— Расскажите подробнее.

Девушка присела за стол. Как прилежная ученица, сложила руки и во время повествования не сводила с них тревожных глаз.

— В тот вечер Слава пришел познакомиться с моими родителями. Честно говоря, я сама его мало знаю, всего полтора-два месяца. Он много пил в тот вечер, хвастался оружием. Я не скажу, что он произвел плохое впечатление на моих родителей, но маме он не понравился. В половине седьмого Слава шепнул мне, что у него назначена встреча с одним человеком, не хочу ли я составить ему компанию. Я согласилась. Когда мы подошли к гаражам, нас поджидал какой-то человек: в кожаной куртке, с «дипломатом» в руке. Слава попросил меня отойти, что я и сделала. Мне плохо было слышно, о чем они говорят, по резким жестам я поняла, что они ссорятся. Отчетливо помню, что Слава в чем-то не соглашался с собеседником, громко сказал что-то о деньгах, что не согласен на такую сумму. Тогда парень повернулся и пошел. Слава схватил его за куртку и толкнул к гаражам, в проем между ними. Потом я с ужасом увидела в его руках пистолет. Я кинулась к нему: «Слава, что ты делаешь?!» Он оттолкнул меня. Я снова попыталась помешать ему — и очень удачно: с первого выстрела он не попал в парня. Слава вновь толкнул меня и выстрелил в проход еще два раза. Потом забрал из рук мертвого «дипломат» и подошел ко мне. Он предупредил меня, что если я открою рот, то он убьет меня. Вот, собственно, и вся история.

Складно, подумал Прокопец.

— Он запугал вас до такой степени, что вы не смогли прийти в милицию?

— Наше знакомство с ним, как я уже сказала, не было продолжительным, однако даже за этот короткий срок я достаточно хорошо узнала его. Открыто он не говорил ни о чем, но я с уверенностью могу предположить, что он каким-то образом связан с преступниками. Я не раз видела его в компании бритоголовых парней. И он всегда отсылал меня, чтобы поговорить с ними наедине.

Прокопец долго сидел молча. Если бы Зубков действительно был связан с преступниками, то не потел бы в его кабинете. И вообще бы не пришел. Его бы отнесли. На кладбище.