— Очухался, значит... А ну, веди его ко мне.
Санька наотрез отказался отвечать на вопросы, пока его не накормят. Глядя на маленького партизана, Марк покачал головой. Достав из холодильника банку «Фанты», бросил ее на колени пленнику, потом извлек палку копченой колбасы. От ее вида желудок Саньки как-то неестественно сжался, потом расширился во весь живот. Он вспомнил девчонку-воображалу, у которой дядя работает директором на обувной фабрике, — лихо она справлялась с копченой колбаской!
Нарочито медленно Марк нарезал колбасу, положил на тонкий ломтик хлеба, сверху прикрыл другим. Санька проглотил тягучую слюну и в нетерпении протянул руку. Сергей широко улыбнулся и... откусил от бутерброда. Санька опешил. Он во все глаза смотрел на косматого сектанта, который медленно пережевывал колбасу с хлебом.
— Значит, — проглатывая пищу, спросил настоятель, — ты не станешь говорить, пока тебя не накормят? Ну-ну.
Превозмогая лютую ненависть к главарю, мальчик тут же продемонстрировал свое решение: он крепко сжал губы и, не глядя, подтолкнул с колен банку «Фанты»; она упала, покатившись прямо к ногам Марковцева. Тот немедленно поднял ее, отер полотенцем и открыл.
Пил он медленно. Напившись, Сергей еще раз рокочуще рыгнул и ловко попал банкой в пластмассовое ведро в углу комнаты.
— Я не привык, чтобы мне ставили условия, — сказал он, пряча колбасу в холодильник. — Обычно я сам диктую их. Вот так, мой маленький враг. Потому прошу тебя, прислушайся к советам взрослого дяди: ответь на несколько вопросов, и я тебя накормлю. Я даже забуду о том, что ты, маленький негодяй, доставил мне столько неприятностей. Поговорим о твоем любящем отце, Николае Шепелеве. Скажи мне, где он работает?
На вопрос «где?» Санька мысленно послал очень и очень грубый ответ. Наверное, тот дошел, потому что волосатый бандит снова покачал головой. Он снял с бутерброда надкусанный ломтик хлеба и внимательно осмотрел колбасу. Снова накрыл, аккуратно подогнав надкусанные края, громко зачавкал.
Садист!
«Давай, давай, лопай».
— Будешь говорить? — с набитым ртом поинтересовался Марк. — Мне интересно знать, где работает твой отец. Хорошо, — после недолгого молчания продолжил он, — я помогу тебе. Он работает на обувной фабрике коммерческим директором, да? Но тебе, как я вижу, ничего об этом не известно.
— Я не знаю, где работает мой папа.
— Не знаешь? — делано удивился Марк. — Ну и бог с тобой, сейчас это не так важно. А вот фамилия Кавлис тебе ничего не говорит?
Санька напрягся. Тут же расслабился. Эх, ничего не получилось, все раскрыли, все Колины старания пошли насмарку. Зато теперь он стал самим собой — без отца, без матери, без одноклассницы, без крыши над головой — беспризорником.
— Ага, — сказал Санька. — Эта фамилия мне много говорит. Вы поесть-то мне дайте. Я уже третьи сутки без копченой колбасы. Сами понимаете, тяжело мне без копченостей.
— Ну вот и хорошо, все и выяснили. А я-то думаю, что за птица ко мне прилетела. Теперь-то я знаю, кто ты на самом деле.
Санька мастерски сделал испуганные глаза.
— И кто же я такой?
— Ты? — Марк, облизывая жирные губы, пожал плечами. — Ты — никто. — И брезгливо поморщился. — Ты беспризорник, бездомный, нищий. Твой отец захлебнулся водкой, мать спилась. Ты не нужен ни мне, ни Кавлису, ни кому-либо другому. Ты был нужен только Виктору. И то только на определенное время. Когда это время прошло, он тебя бросил. Но он всегда был человеком сентиментальным, мне говорили, что даже с жизнью он расстался с какой-то плаксивой миной на лице. Так вот, из-за своей слезливости он и оставил тебе записку. Он тебя обманул. Почему? Потому что ты — никто. Когда ты вырастешь, ты будешь большое Никто. Когда умрешь — о тебе никто не вспомнит. За монастырем есть старое кладбище, твой путь будет недолог. Так зачем тебе кушать, сам рассуди?
То ли Марк расчувствовался, то ли что-то еще, но настоятель снова полез в холодильник и приготовил для Саньки бутерброд.
ebooksa