Группа особого назначения

— У Николая? — удивился Логинов. — Неприятности? Да ведь он силовик!

— Несчастье может свалиться на голову любому. Кстати, вы же с ним не знакомы?

Директор невесело ухмыльнулся.

— Да как-то все понаслышке.

— Заодно и познакомитесь. Надежда твоя давно уже мечтает пожать Николаю руку.

— А я еще не дал своего согласия. Почему ты решил, что я сразу кинусь помогать тебе? Или твоему родственнику, неважно.

— У него действительно серьезные проблемы. А за тех людей, которые, возможно — я подчеркиваю: возможно, — войдут с ним в контакт, ты можешь не беспокоиться, мы намерены покончить с их бесчинствами раз и навсегда.

— Где это я уже слышал? — с издевкой в голосе произнес Логинов. И повысил голос: — Да я не за них беспокоюсь, а за себя, за свою семью.

— В конце концов, — не сдавался следователь, — тебя ведь могли в принудительном порядке заставить принять на работу, как ты сказал, подсадную утку.

— Зачем ты так, Дима? — обиделся Логинов и замолчал.

Про себя Аксенов улыбнулся. Он очень точно построил разговор, и Логинов сник. Теперь нужно дожать его.

— Значит, говоришь, у Надежды в субботу юбилей?.. Обязательно придем. — Следователь встал. — Ну, давай твою руку, я пожму ее, немного задержу в своей — чтобы потом долго ощущать твое дружеское тепло, и пойду. Давай твою руку, Юра, я пожму ее...

— Хватит, а?..

— Ну, давай твою дружескую руку, я хочу пожать ее.

— Перестань дурачиться!

— Ну дай мне твою «немохнатую» руку!

Логинов надолго задержал свой взгляд на Аксенове. И рассмеялся. Следователь сел на место. Директор покачал головой.

— Я никогда не видел тебя таким.

— Веселить людей — это моя вторая профессия, — сообщил Аксенов. — Однажды я рассмешил классную руководительницу своей дочери — Ольга приболела, пропустила занятия, мне пришлось написать оправдательную записку. Как, спрашиваю, учительницу зовут? Ольга говорит: «Адельма Саидовна». Вот я и написал по слуху: «Уважаемая Адель Массаидовна!» А Ольга, засранка, даже не поглядела, что я написал. Представляешь? А вообще у меня со слухом всегда было неважно, например, я долго думал, что Индира Ганди — это Инди Рыганди. Пока не прочел ее имя в газете.

— Ты уже начинаешь придумывать, — сомневаясь, сказал Логинов.