Его звали Герасим

22
18
20
22
24
26
28
30

Как половую тряпку, отшвыриваю джигита в угол.

Заместители Владимира Андреевича с ужасом взирают на происходящее. Да, пенсия для военных — это гибель воинского духа.

— Сейчас объясню, что будете делать, — говорю отставникам и обыскиваю кавказцев.

Забрав всю наличку, какая была у черных в карманах, становлюсь обладателем довольно большой суммы денег как в долларах, так и в рублях. Считать некогда.

— Николай Сергеевич, — обращаюсь к заместителю полковника, — подойдите сюда, пожалуйста…

Тот, с опаской обходя валяющихся на полу «гостей», приближается к столу.

— Вот деньги, — указываю ему на две разномастные пачки купюр на столе. — Сейчас поедете в ведомственную охрану. Там заплатите, сколько надо, чтобы с сегодняшнего дня ваш гараж охраняли официально нанятые полицейские… Вы меня поняли?

Тот кивает, потом косится на бездыханные тела. Черные продолжают пребывать в отключке.

— А что делать с ними? — спрашивает он неуверенно. Я улыбаюсь:

— С ними я сам разберусь.

Заместители смотрят на меня недоверчиво.

— Если у вас спросят, приезжали ли к вам эти друзья, скажете, что нет.

Отставники начинают трястись мелкой дрожью.

— Спокойно, господа офицеры! — рычу на них. — Отставить мандраж! Вы на войне!!

Мой резкий тон действует на них положительно. Мужчины подтягиваются и уже тверже смотрят мне в глаза.

— Этих тварей — в свободный бокс. И туда же их машину, — отдаю распоряжение. — Сначала я с ними поговорю, а потом отвезу подальше.

— Понял. Сейчас все сделаем, — говорит Николай Сергеевич и выходит из вагончика.

Второй заместитель присматривается к развалившимся на полу.

— Где служил, сынок? — спрашивает он, с улыбкой поднимая голову. Подмигиваю ему:

— Спецназ, батя.