Рота несла потери.
Доронин вновь вызвал корректировщика и приказал вызвать огонь на сектор, охватывающий Ворота, пространство перед ними и часть ущелья. Артиллерия не заставила себя долго ждать, и вскоре указанный район покрылся огромными грибами разрывов. Залп орудий нанес приличный урон противнику, заставил того залечь, но назад боевиков не повернул. Возникла короткая передышка. Доронин доложил Восторженному об интенсивности боя, о превосходящих силах противника и попросил авиационной поддержки.
Восторженный пообещал что-нибудь предпринять.
Александр переговорил с Егоровым, определили потери – двадцать восемь человек убиты, восемнадцать – ранены, из них около десяти – тяжело. Уничтожена зенитная установка, и, что очень неприятно, на Малой повреждена «БМД». Во время вылазки из балки гранатометчик духов успел таки прицельно выстрелить. Заряд попал в подствольное пространство и вывернул башню. Боекомплект расстрелян примерно на треть. Это означало, что еще две такие атаки – и рота останется безоружной. Вопрос в том, хватит ли боевикам сил еще дважды так мощно штурмовать высоты? По самым скромным подсчетам, потерять они должны были не менее сотни от прямого огневого контакта с ротой и вдвое больше от артналета. Это при том, что неизвестной оставалась обстановка в ущелье. Но и там наверняка бандитам досталось не слабо.
Дождь продолжался, но никто на него внимания не обращал.
Колян опустился на дно окопа, прикурил сигарету. Костя остался наблюдать из-за укрытия за сектором.
– А не хило мы им подкинули, правда, Кость?
– Не хило. Но больше артиллерия ввалила им.
– Ну и артиллерия, конечно, – согласился Коля, смачно вдыхая табачный дым.
Из-за поворота траншеи показался Гольдин. Во время минометного налета одна из мин разорвалась за бруствером совсем рядом с ним, и, контуженный, сержант плохо соображал, что делает.
– Смотри, Кость! Явление Христа народу. Ты че, Голь, такой потерянный?
Тот шел, шатаясь и тихо бормоча:
– Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре...
– Че он там бормочет, Кость?
– Не знаю, считает что-то.
– Эй, Голь? Крышу потерял? Че лопочешь-то?
– Отстань от него, Коль, видишь, человек не в себе.
– Так че шарахаться, если не в себе? Сиди тогда в окопе, чего людей пугать?
Гольдин подошел к ячейке Коляна, о чем-то задумался, вдруг рывком перемахнул через бруствер и оказался на открытом склоне.
– Куда, дурила? – успел только выкрикнуть Николай.