– Вы хотите, чтобы я стал стукачом?
– Ну, Ветров! Вот этого я от тебя никак не ожидал. Ты же умный парень, а мыслишь, извини, как засранец малолетний. Мне не стукачи нужны, скажу больше, я их терпеть не могу, хотя мог бы создать целую сеть. Но не мой это стиль. Мне справедливость нужна, понимаешь?
– Так точно.
– Ничего ты не понимаешь, поэтому и играешь в благородство. Только не стоит этого делать. Ты Гольдина не знаешь, а я знаю. Знаю, что он подонок, что бы не дать попортить себе шкуру, он будет, обязательно будет все валить на тебя. И свидетелей с десяток наберет. Выхода у него другого на этот раз нет.
– Что же я могу сделать?
– Рапорт написать.
– Я не буду этого делать.
– Ну смотри, заставить тебя я не могу. Свободен. Доронин вызвал Гольдина.
– Ну, Гольдин, и удивил ты меня. Это надо же, ты и с разбитой мордой? Кто же такой супермен, расквасивший физиономию грозному деду, а? Неужели молодой Ветров?
– Все равно вы мне не поверите, а будете стараться уличить в том, чего я не совершал.
– Ты говори, говори, не решай за меня.
– А чего говорить, товарищ старший лейтенант? Оборзели молодые. Я пошел ночью в туалет по нужде, там Ветров этот курит. Я сделал ему замечание. Он начал пререкаться. Ну слово за слово, сцепились мы, а там же умывальники, да и освещение ночное.
– Стоп! Давай по порядку – кто начал первым?
– Получается, что я, раз первым сделал замечание.
– Я не о том. Кто ударил первым?
– Вот этого не помню, может, и я задел его случайно. Он ответил, ну и поехало.
– Такова версия, да? Ладно, вот тебе листок бумаги – пиши. Все как было. И подробно, Гольдин, со свидетелями.
– Так мы вдвоем были.
– А Коркин и Кузин? Твои друзья по несчастью?
– Их там не было.