Пешки в Большой игре

— Оружие будет доставлено в Куляб тем же рейсом МИ-8 и складировано в оговоренном месте.

Где-то на задворках аэродрома взревел мотор, и в воздух взмыл, если этим поэтическим словом можно назвать натужный подъем, Ан-2, который в народе именуют — «кукурузник».

— И как он летает? — меланхолично заметил Боцман.

— Это частный, — сказал офицер. — Нам не подчиняются. И ловить их нечем. Наркоту возят. Бандиты...

Боцман даже не мог предположить, что именно этим самолетом вылетел в Куляб Кожевников.

Глава семьдесят первая

Носорог не спал всю ночь. Он ворочался с боку на бок и думал, думал, думал. Вообще-то он в дела ребят не вмешивался. Он видел — высокие профессионалы. Куда уж ему, слишком давно он не работал оперативно, мало знал по нынешним временам, совсем потерял форму, теперь он в деле — обуза.

Но вот сегодняшняя ситуация вывела его из себя. Что ж они сидят без дела, если Игореня в смертельной опасности? Какие-то разговоры ведут, переливают из пустого в порожнее. И то сказать — они люди военные, им приказ нужен. А у них приказа нет. А ведь он может ребятам помочь. Он слышал все их разговоры, поглядывал на экран монитора компьютера и знал про Иванова, про Круглова, Мурыгина и даже про пятьдесят миллионов.

Да, он знал, что ребята — большие профессионалы, но они решают какие-то крупные задачи, им не до Фила, они его вгорячах и прихлопнуть могут. Нет. Так просто Игореню, сына его лучшего друга, он в обиду не даст. Когда навещал старшего Филина в больнице, тот только и спрашивал: — А Игорек как? Что Носорогу было ответить? Они теперь жили на его загородной дачке. Огородик, садик, что еще надо, чтобы спокойно встретить старость — как говаривал один негодяй в кино. Носорог себя стариком не считал. Более того, глядя на этих крепких, горячих ребят, он чувствовал, что еще есть порох в пороховницах. А уж при Ане вообще грудь колесом выпячивал, даже стал потихоньку утром зарядку делать, бриться не дурацкой «Агиделью», которая щетину только гладит, а настоящим «жилетом», аж до красноты. И теперь, не помоги он ребятам, все его потуги будут — старческий маразм.

Утром он вышел в садик, а там прямиком, прямиком за ограду. Его верный ЗИМ стоял у дома. И хотя Док забрал ключи себе, Носорог без труда завел свою старушку, свой дредноут и покатил в МВД к Лехе Гладкову. Через пятнадцать минут он остановил машину у входа в городское Управление внутренних дел.

Как на счастье, Гладков шел ему навстречу по коридору.

— Здорово, — и удивился и обрадовался он, — ты, как всегда, вовремя.

— Да? Ну и что еще плохого случилось?

— Ложись, Носорог, на дно и не трепыхайся. Мы тебя прикроем, если что.

— А что?

Гладков быстрым взглядом окинул коридор, а потом взглянул на приятеля:

— Кузьмин затребовал все материалы по убийству Феликса Карпенко, понял? А полковник Кузьмин — это тебе не хрен собачий.

— А чей?

— Абдулаевский. Ну а министр наш сам знаешь, под кого прогибается. Вот так. Ребята уверены, что многих сейчас валить будут. Ну или трясти. — Леха казался сосредоточенным и совершенно серьезным, а это само по себе было плохим знаком. — И за Мурыгина твоего возьмутся в первую очередь. Так что замри, Носорог, и не отсвечивай. Какие наши годы? Не дети мы задницу под пули подставлять!

— Уговорил, — выдохнул Носорог. — Но только при одном условии.