Вот сейчас он ворвется туда, схватит эту женщину за волосы и выйдет с ней, держа пистолет у ее виска. Если там будет ребенок — еще лучше. Белые детей жалеют еще больше.
В этот момент прогремело подряд два взрыва.
Муха вкатил вылезавшим из люка кавказцам гранату прямо под ноги. А потом еще добавил очередь. Щуплый потянулся к двери, вот сейчас, сейчас... Но тут кто-то по-простецки тронул его за плечо.
— Кого ищешь, парень? — спросил Артист. — Меня?
Щуплый повернулся вместе с вылетавшим из его руки кинжалом. Но кинжал не нашел жертву. Он чиркнул по стене, вышибив искру, вместо того чтобы вонзиться в горло человеку. А человек уже стоял перед Щуплым, держа пистолет у его лба.
— Бросай оружие, Шкелет. Давай по-хорошему.
Но по-хорошему Щуплый не мог и не хотел. Он вскинул руки, выбил пистолет и бросился на Артиста головой вперед.
Артист просто сделал шаг в сторону.
В этот момент, услышав шум борьбы, одна из заложниц открыла железную дверь.
Щуплый налетел на ребро этой двери со всей силы. Голова его оказалась все-таки мягче железа. Она раскололась, а Щуплый так и повис, дергая ногами. Артисту тут делать было больше нечего. Шкелет сам себя убил.
Девочка закричала. Мать закрыла ей глаза.
Артист оттащил тело Шкелета в сторонку, чтобы не пугал людей своим раскроенным черепом.
Здесь все было кончено.
Глава восемьдесят третья
Заброшенный полигон воинской части был в километре от шахт. Надо было добираться туда.
Артист собрал бойцов и приказал двигаться за ним на расстоянии двести метров, поодиночке.
Они углубились в пустыню и через час уже вышли к заброшенному полигону. Теперь начинался завершающий этап операции.
— И где эта машинка может быть? — спросил Артист самого себя.
— Надо разведать, — ответил Муха.
— Ты думаешь, там охрана?