— Не обижайся, — миролюбиво сказала Алена. — Игорь шутит.
— А нам можно выпить, если вы не будете? — спросил кто-то из курсантов.
— Еще одно слово — и голышом побежишь по морозу, — не поворачивая головы, отрезала Незабудкина. — Сделаю из тебя парламентера-активиста. Усек?
Говорун засопел, но спорить не стал. Единственная дама среди «террористов» играла роль редкостной стервы и строго выполняла свои обещания, в чем «заложники» могли убедиться на примере двух курсантов, с прохладцей отнесшихся к словам Незабудкиной, а затем проползших на брюхе из одного конца самолета в другой, подгоняемые пинками Иванидзе и Хватова.
Егор показал Оленеву кулак:
— Ты б мне еще пыхнуть[60] предложил…
— О траве базара не было. — Майор повернулся к Хватову: — Кстати, Боря, а что ты в этот раз «дури»[61] не заказал?
— А надо? — Дед Пихто заговорщицки ухмыльнулся. — Ты только скажи, мне несложно.
— Мы, по объявке, не наркушники, — вмешался Иванидзе. — Так что с нас и коньяку хватит.
— Ты фляжку взял? — серьезно спросил Оленев у референта-новичка.
— Зачем? — растерялся Мальков.
— Как зачем? Коньяк туда перельем, потом выпьем. Бутылки, скажем, при штурме разбились…
— Не взял, — огорчился старший лейтенант, будучи совершенно не в курсе традиций контртеррористических учений.
— Эх, молодо-зелено… — Заместитель начальника пресс-службы сделал грустное лицо. — Никакого уважения к традициям. Даже флягу не прихватил. Придется грелку искать.
— Да ну тебя! — Мальков понял, что майор опять решил приколоться.
— Умный! — Оленев взъерошил себе пятерней волосы. — Второй раз быстрее сообразил. Чувствуется аналитический склад ума…
Посматривающий в иллюминатор Иванидзе сделал предупредительный жест рукой:
— По местам. Идут…
Глава 7
Вальс в спальных мешках