Наконец явилась запыхавшаяся следователь и впустила Вознесенского к себе. Вскрики стихли.
— Итак, что вы хотите? — Женщина плюхнулась на стул, бросила на подоконник сумку и вперила в Ивана буравящий взгляд.
— Меня вызвали на десять утра, — Вознесенский достал паспорт.
— Ага, значит, Вознесенский — это вы. Хорошо. Тут у меня материал проверочки, — следователь порылась в ящике стола и извлекла на свет Божий несколько желтоватых листков, скрепленных пластмассовой скрепкой. — Ваше заявление пока не подтверждается.
— Какое заявление? — удивился Иван.
— Ну, которое вы делали, когда вас доставили в отделение. Насчет личности нападавших. Дежурившие на демонстрации сотрудники милиции ваши слова не подтверждают, — следователь победно уставилась на собеседника.
— Но не сам же я себя избил…
— Правильно. Однако и назвать нападавших вы не можете… Слушайте, а может, не будем раздувать эту историю? Свидетелей то все равно нет.
— Как это не будем? Меня били охранники консульства США, а не какая нибудь шпана в темном переулке! — возмутился Иван. — Причем били в двадцати метрах от входа в консульство. Я их опознаю!
— А они заявят, что ничего подобного не было.
— Тогда откуда я их знаю? — логично парировал Вознесенский.
— Ну мало ли… Может, вы за ними следили.
— Зачем?
— Почем мне знать? — следователь начала раздражаться. — У вас могут быть на это свои причины. К примеру, корысть…
— Ясно, — Иван понимающе хмыкнул. — Считаете, что я с кем-то подрался, а потом решил свалить вину на сотрудников американского консульства, чтобы получить с них деньги… Может, я еще и пьян был?
— Этого я не утверждала…
— И правильно: пустой труд. Видите ли, я в принципе не употребляю алкоголя. Так что такой вариант отбросьте сразу.
— Зачем вы мне это говорите? — с чувством собственного превосходства заявила следователь. — Раз вы настаиваете на том, что ведете трезвый образ жизни, у меня могут родиться определенные подозрения…
Сотрудница милиции была раздражена уже третий день подряд. С того самого часа, как ей вручили материал и приказали тщательно в нем разобраться. Случай был неординарный, в подозреваемых числились работники дипломатического учреждения. А следователю меньше всего хотелось копаться в политическом деле. Подобные дела, как правило, ничего, кроме головных болей и пинков от начальства, не сулили. Руководство самоустранилось, изображая полное невмешательство в действия следователя, и все шишки падали на голову исполнителя.
Существовала, конечно, вероятность того, что дело удастся расследовать быстро. И по окончании принять однозначное решение — или прекратить, или в суд. Но эта вероятность была исчезающе мала. Проще говоря — на нее рассчитывать не приходилось. Так-то вот…
ebooksa