Влад опустился на одно колено и взял незнакомца на мушку. До того было полсотни метров — не промахнешься.
Человек замахал руками, забубнил громче, однако не встал и даже не обернулся.
Рокотов опустил автомат и бесшумно приблизился к человеку со спины, ежесекундно готовый отпрыгнуть в сторону. Первому впечатлению он не доверял. С десятка шагов уже можно было бы разобрать отдельные слова из несмолкаемой речи незнакомца, но до Влада по-прежнему доносилось лишь невнятное бормотание. Человек был явно не в себе и что-то горячо доказывал невидимому собеседнику. Желудок у Влада сжался.
«Сумасшедший. Злокачественная форма шизофрении… Бли-ин! — В пору студенческой юности Рокотов подрабатывал санитаром на машине скорой психиатрической помощи и вдосталь насмотрелся на душевнобольных. — Что же делать? Оставить его здесь — помрет, а брать в попутчики дурака — это полный апофегей! Интересно, сколько он уже без лекарств? Если день-два — не страшно, а вот если больше — кранты. — Рокотов покопался в памяти. — Ему нужен галоперидол, что-нибудь из группы аминазинов. У меня нет, и быть не может… Так, у парня, скорее всего, одна из форм аутизма. Совсем труба… А бросить его ты не имеешь права, — неожиданно подумал Влад. — Он не виноват, что болен. Черт, откуда же он тут взялся? Сбежал, ясный перец… До города далеко. Может, на машине перевозили, и тут с воздуха накрыло? Запросто, только он мне об этом не расскажет. Потому что не помнит. Испугался, побежал, сейчас немного угомонился…»
Владислав обошел душевнобольного и остановился в пяти метрах перед ним, пружиня ударной ногой. При попытке нападения он был готов действовать максимально жестко — ненормальных следует останавливать сразу и желательно надолго. Иначе исход непредсказуем. Больные, случается, даже не чувствуют ударов, валящих нормальных людей наповал.
Человек не отреагировал на появление Рокотова, продолжая диспут с пустотой.
Влад покачал головой и подошел ближе.
Больной поднял глаза и сжался, втянул голову в плечи.
— Спокойно, — проговорил Владислав, не делая резких движений. — Я друг. Не бойся, все будет хорошо.
Человек что-то тихо пробормотал.
— Я отведу тебя домой, — Рокотов подошел почти вплотную.
Больной посмотрел на биолога и обхватил руками плечи.
— Холодно, я понял, — Владислав снял рюкзак, вытащил свернутое шерстяное одеяло и набросил на спину ненормального. Тот быстро закутался в обновку.
«Слава Богу! — облегченно вздохнул биолог. — Что-то соображает и, судя по пижаме, в штаны не гадит. Стало быть, обслужить себя может… Пока».
— Хочешь есть?
Больной радостно забулькал.
Влад дал ему лепешку. Человек неожиданно аккуратно разломил угощение на две части и половину протянул Рокотову, просительно заглядывая тому в глаза.
Сумасшедшие живут в вакууме безразличия общества. Любое проявление доброты порой расценивается как признание их нормальности, однако окружающие люди, за исключением настоящих, искренне преданных профессии врачей, сторонятся любого контакта с пациентами клиник, не скрывают страха или брезгливости, иногда откровенно издеваются над беспомощными существами. Не понимая того, что в любой момент природа, создавшая сложнейший мозговой механизм, может отвернуться и от них самих.
Сорокасемилетний инженер, попавший в психиатрическую лечебницу после тяжелейшей травмы головы, прошел через все круги ада. Над ним потешались знакомые, его бросила жена, дети отказывались встречаться с отцом, и долгие месяцы он провел за зарешеченными окнами клиники… Пока однажды ночью в клинику не попала натовская ракета. И он побежал через обломки досок, через поле, через болото, обдирая голые ноги об острые камни и от ужаса не чувствуя боли…
Глава 7. ЧЕЛОВЕК ДОЖДЯ.
ebooksa