Сразу узнала об этом и мгновенно воспользовалась ситуацией сестра Лолия, став ближайшим доверенным лицом епископа. Ей обнародовать страсть Артемия было так же невыгодно, как ему самому, поэтому Екиманов давно успокоился насчет возможной огласки. И вот тебе на! Помощник врага-архиепископа будто бы невзначай бросил это никому не известное, крайне редкое имя Лолий, что в переводе с греческого означает-трава «куколь».
Артемию стало ясно, что его порок открылся. Как это выяснили? Екиманов подумал о промашке, которую допустил некоторое время назад, и всем, что за ней последовало.
К нему за благословением на поездку в Московскую духовную академию пришел молодой дьякон. В конце аудиенции тот, как положено, приложился губами к руке владыки. Но пленил Артемия смазливый молодой человек, не выдержал епископ и сказал:
— Поцелуй своего владыку в уста.
Дьякон с недоумением приблизил свои губы, в то время как Артемий пригнул его голову к себе и страстно поцеловал в рот. Потом епископ обнял растерявшегося посетителя, прижавшись к тому всем телом.
Вскоре епископу верный человек из прихода этого дьякона просигналил, что тот обиделся таким обхождением. Артемий дополнительно навел справки о настроении дьякона через своих стукачей, информирующих его на самые разные темы со всех концов епархии. И со сжавшимся сердцем выяснил: дьякон после встречи с ним болтал направо-налево о его поведении на этой аудиенции, особенно подчеркивая требование архиерея «поцеловать в уста»! Екиманов немедленно запретил дьякона в служении — «за клевету и грубость в отношении правящего епископа».
Но вдруг Артемий наткнулся на то, что о его гомосексуальной ориентации многие догадываются. Тогда он спохватился — зря столь резко расправился с дьяконом! Но было уже поздно. Тот начал сколачивать группу недовольных по разным причинам Екимановым, а главное, отыскал паренька, которого давным-давно Артемий разово использовал для утех.
Епископ схватился за голову, когда для него добыли копию письменного свидетельства того парня, учившегося в семинарии. Эта бумага на имя Алексия Второго гласила:
…Меня с другими семинаристами привезли для работ в Епархиальное управление, откуда меня и несколько других учащихся повезли на дачу епископа Артемия, якобы для работ. Там нас поили водкой, водили в баню с бассейном, показывали видеофильмы. Потом приехал владыко Артемий и пошел в баню с неким Трофимом… Там я увидел совершенно голого архиерея… Потом мы с ним пошли в его покои. Там он целовал меня, а потом сказал, чтобы я исполнил роль женщины и переспал с ним.
Готов свидетельствовать за свои слова перед Святым Крестом и Евангелием.
Познакомился Артемий и с письмом патриарху самого дьякона, где были такие слова:
…Я буду бороться до конца, и не за свое место и положение, а за удаление из тела Церкви нашей епархии раковой опухоли педерастии и цинизма, уже пустившей метастазы в наше духовенство.
Екиманов вызвал правдолюбца дьякона, попробовал его утихомирить возвращением в служение, повышением в сане, но тот уперся на подвиге — довести все до патриарха. Артемий намекнул, что жалобщика вполне могут найти с проломленной головой, но дьякон, оказавшийся высокоидейным, не поддался и на угрозу. Тогда епископ сорвался на выкрик:
— Да Святейший давно знает, что я голубой. Но ничего мне не сделает. Зря стараешься, мозгляк!
Как понял Артемий по ехидному замечанию из Управления делами патриархии насчет Лолия, вышли на эту его связь, очевидно, с подачи досье на него туда совершенно отчаявшегося дьякона. Как сумели? Сам специалист по такого рода расследованиям Артемий рассудил:
«Почитали, скорее всего, в Управлении представленные дьяконом бумаги. Его, тварь идейную, порасспрашивали. Решили присмотреть за моим окружением и образом жизни. Сразу, конечно, заинтересовались Лолой. А через нее вынырнул и братец, он у нее в офисе постоянно отирается, к моим суммам еще и у сестры деньги выпрашивает. Что он за птица, у Лолия на красивой мордашке написано. Проследили его квартиру и однажды увидели входящим туда вечером и выходящим утром меня… Как же я мог так бездарно влипнуть? Я, ведущий хитроумную кровавую войну с самим митрополитом Кирином! Господи, неведомы твои наказания грешнику!»
Епископ Артемий мерял большими шагами гостиную в своей подмосковной резиденции, вспоминая, как он в эти секс-утехи влез, а теперь из-за них по уши влопался. Еще семинаристом его к мальчикам тянуло, но он преодолевал это, опустошая себя онанизмом. Потом, став монахом, быстро идя по карьерной лестнице, Артемий удачно скрывал, зажимал свое пристрастие, чтобы проникнуть в приближенные самого патриарха.
Когда Екиманов выбился в епископы, вошел не только в круг доверенных его святейшества, а и смог возглавить целый клан церковной мафии, бдительность его ослабла. В конце концов сломали Артемия поездки на экуменические совещания по всему миру.
В этих командировках молодой епископ широко общался со священниками самых разных конфессий. Особенно ему, сибариту, нравились западные святые отцы. Он и не подозревал, что те вслед за сексуальной революцией, являющейся одной из примет последнего времени, сплошь и рядом тонули в «группе риска», как гомиков в России называли. Пасторы, обреченные своими канонами на безбрачие, весьма элегантно приняли гомосексуализм некоей второй своей религией.
Впервые соблазнил Артемия в Париже католический священник-француз. Он разбудил в Екиманове все вожделения, подавляемые столь долго. А вторым горячим любовником на одной из экуменических сессий в США стал местный протестанский пастор. С тех пор педерастия во многом формировала душевную жизнь Артемия, и он не смог обходиться без постоянного любовника, каким и стал Лолий.
ebooksa