Опер против «святых отцов»

— Да мало ли что! Его слово против моего будет. Я ж говорю — замучаетесь доказывать.

— А чего ж решила Сверчка сдать?

Маришка внимательно посмотрела на него.

— Мне красивая жизнь с Феогеном дороже.

— Это как понимать?

— Чего непонятного? Ты Сверчка повяжешь, он меня не побеспокоит. А Феогену меня не вложишь, что замазана я в завал Ячменева. Буду жить с Феогеном как жила.

— Откуда же у тебя такая уверенность в моих действиях, Мариша?

— Да я Сверчка тебе сдала и его хату укажу.

— Ха-ату, — протянул опер. — На ней след Сверчка навеки теперь простыл.

— Чего ж, капитан, еще тебе надо? — напористо торговалась Мариша. — Трахать ты меня не захотел. А адрес хаты Сверчка вот.

Она вырвала листок из телефонной книжки на столе, записала и протянула Кострецову. Тот положил его в карман и сказал:

— Мне и Феоген нужен.

Мариша посерьезнела. Теперь усмехнулся опер.

— Феогена не хочешь сдавать?

— А за ним ничего нет. Чего это ты вздумал?

Потер лицо ладонями капитан, хмуро поглядел голубыми глазами.

— Из церковной мафии твой архимандрит. И ты это не хуже меня знаешь.

— Ну, ты даешь! Чтобы такой, как я, Феоген о своих делах болтал?

Ухмыльнувшись, Кострецов, заметил:

— Именно таким, голожопым, о делах в постели и болтают, похваляются.