— В том-то и беда, парень, — грустно заключил капитан Кострецов, глядя на этого по молодости стопроцентного идеалиста.
Глава 2
В тот день, когда Валя Пустяк обратил внимание на Ракиту, шныряющего вокруг «Покрова», спецбригадовец собрал разведданые по универсаму. Здесь можно было начинать операцию, но прежде Раките требовалось покончить с Черчем.
За этим он и приехал на Чистяки, в то время как Кеша с Нютой в «толпе» с Кострецовым похмелялись в подвале свежим пивом. Киллер решил начать поиски бомжа опять с пивной на Банковском, определив ее главной тусовкой местной шпаны.
Ракита организовал в пивной наблюдательный пост, украсив его бутылкой водки, кружками пива, тарелками с креветками и бутербродами. Он выглядел загулявшим мужиком в кепке, съехавшей на ухо, в расстегнутой до пупа рубахе. Мухами на мед липла к нему шатия, промышлявшая именно такими «карасями». Наиболее осведомленным из нее показался Раките бомж Векша, получивший эту кличку после его высылки с Чистяков в Сибирь за тунеядство. Векшей в тех краях называют белку.
Когда похмеленный водочкой Ракиты Векша поймал кайф, благостно разогнав морщины по небритой роже, спецбригадовец небрежно сказал:
— В прошлый раз гудел я тут с одним чистяковским: беззубый такой сероглазый парень, но бойкий.
— Это Черч, что ли? — спросил Векша.
— Да вроде так себя назвал. Ночую, говорит, на чердаках вон за «Самоваром» на Мясницкой.
— Кеша Черч. Он верхи в тех дворах любит. А за флотское дело тебе не пел?
Ракита, сделав вид будто вспоминает, произнес:
— Ага. Чего-то он за флот все выступал.
— Плавал, было дело, он на подлодках, пока не спился.
— Всякое бывает и с крутыми мужиками, — сочувственно проговорил Ракита.
— То-то и оно, — подхватил Векша. — Вот я почему выпиваю? Не могу терпеть в этой Москве. Не продыхнешь тут. Я тайгу, охоту уважаю.
— Ты сибирский?
— Не, я на Чистяках и родился, но как Сибирь повидал, не могу забыть. Рыбалка! А белку в глаз бить? — продолжал «гнать тюльку» бомжара, держащий эту легенду для раскрутки «карасей».
— В глаз белок бил? — осведомился ас-стрелок Ракита, смерив взглядом согнувшегося над столом обтрепыша.
— А как иначе? Нельзя ж шкурку портить.
— Чего-то Черча сегодня не видно, — перевел беседу на свое киллер.