Опер против «святых отцов»

22
18
20
22
24
26
28
30

— Хорошее имя, — глядя ему в глаза, ответил мужик, — так царственного мученика государя императора звали. А я — раб Божий Никифор. Снова ты в суете?

— Да, — усмехнувшись, сказал Ракита, — только теперь меня ищут, чтобы убить.

— За то, что Черча пожалел?

— И за это.

— Пошли, я тебя укрою.

— Я на машине, — произнес Ракита, удивляясь — только подумал о «заныре», Никифор туда зовет.

Они сели в машину, Никифор стал подсказывать дорогу в такой же канители сретенских переулков, как на Чистяках. Наконец зарулили во дворик со старыми невысокими домами.

Никифор указал на гараж в глубине.

— Пустой. Хозяин его укатил отдыхать, а мне поручил приглядывать, ежкин дрын. Становь, Николай, машину туда.

Он ловко соскочил на землю, достал из крамана пиджака связку ключей на веревочке, открыл гаражные ворота. Ракита въехал, остановился. Выбрался из джипа, захватил сумку с заднего сиденья и кивнул на ключи у Никифора в руке.

— Много у тебя хозяйства.

Никифор прищурился.

— То с замков по всей России. Я при советской власти постоянно в бегах бывал. Этот вот, — он приподнял один, — от сибирской заимки. Мы в тех краях первый приход Зарубежной церкви налаживали. Лет десять он теперь уж действует, и название у той деревни многозначительное — Потеряевка.

Он тронул бок набитой сумки Ракиты, осуждающе заключив:

— Наложил железа. Чай, припас людей убивать?

— От бывших друзей, может, придется отстреливаться.

Никифор покачал головой и повел Ракиту к обшарпанной двери дома со скособоченным крыльцом. Открыл ее и ввел в комнатуху с прихожей и крохотной кухонькой.

— А туалетные удобствия во дворе, — заметил Никифор. — Устроит твое лихо пересидеть?

— Меня сейчас все устроит. Большое тебе спасибо.

— Ну и слава Богу. Живи сколь надо. Только дверь я ни оттуда, ни отсюда не замыкаю. Нечего у меня красть. На ночь я тебе на полу постелю.