Котел

Мощная атака сравняла с землей и пункт управления огнем, не оставив ничего, кроме завалов из раскрошенного бетона и искореженного металла. Французский генерал, командовавший базой, прекрасно понимал, для чего понадобилась вся эта подготовка, и предпринял отчаянную попытку хоть как-то восстановить почти полностью уничтоженную оборону, но у него было слишком мало времени.

Несколько мгновений спустя после исчезновения F-117, над головами защитников заревели моторы сорока бомбардировщиков В-1В "Лансер". Система ПВО была разрушена, и поэтому никто не оповестил базу об их приближении. Всякий, кого их появление застигло на открытом пространстве, вынужден был немедленно броситься на землю и молиться о спасении своей души.

Огромные, ширококрылые бомбардировщики принялись плести свои смертельные узоры на равнине в пригороде Меца, где располагались военные объекты. Каждый "Лансер" нес пятьдесят шесть пятисотфунтовых бомб, которые с высоты двухсот футов можно было сбрасывать даже вручную, безо всяких приборов. Бомбы ложились со смертоносной точностью, и бомбардировщики, произведя, благодаря своей численности, страшные опустошения, исчезли столь же внезапно, как и появились. После них остались лишь дымящиеся руины складов, погрузочных терминалов и ремонтных мастерских.

Еще не рассеялся дым от разрывов, а потрясенные французы с ужасом увидели следующую волну бомбардировщиков. Это были уже не В-1, напоминавшие своим силуэтом поднявшиеся в воздух абстрактные скульптуры, а тонкокрылые и узкие В-52. Загремели новые взрывы, сравнивая с землей любое здание, размерами превосходящее будку часового. Даже водоочистные сооружения и водонапорная башня были превращены в развалины.

Немногочисленные, чудом уцелевшие пусковые установки зенитных ракет, попытавшиеся поразить бомбардировщики, были немедленно жестоко подавлены "Дикими Ласками" и другими самолетами воздушного прикрытия. Две эскадрильи истребителей F-15 присматривали за тем, чтобы никто не помешал методичному и прицельному бомбометанию, а на дальних подступах их прикрывали "Коты" подразделений морской авиации, совершая свободный облет района операции и отгоняя немногочисленные истребители-перехватчики ЕвроКона, которые пытались помешать расправе.

Когда В-52 повернули на свои аэродромы, солнце еще только показалось над горизонтом. Из развалин потихоньку выползали уцелевшие защитники. Некоторые из них тут же бросились на подмогу тем, кто был засыпан или блокирован в своих подземных щелях и норах, – остальные, одурев от грохота, бесцельно бродили по развалинам, блуждая в море огня и едкого дыма.

Примерно через час, после того как облака пыли осели, а пожары были потушены, снова завыла сирена воздушной тревоги. Выжившие, с трудом уцелевшие солдаты были слишком подавлены даже для того, чтобы спасаться бегством. Однако на этот раз никто не удостоил их атаки. В небе появился одинокий разведывательный самолет в сопровождении нескольких истребителей. Покружившись над развалинами, он только сфотографировал уничтоженные склады и базы. Те, кто наблюдал за ним с земли, с облегчением вздохнули, не забывая всячески поносить авиацию противника. Разведывательный полет после бомбового удара должен был поставить в операции последнюю точку.

Четыре эскадрильи штурмовиков Военно-морских сил США, в сопровождении четырех эскадрилий истребителей, нанесли удар по городу довольно скоро. Французские солдаты, разгромленные и деморализованные утренним налетом, с криками падали на землю или пытались бежать. Те, у кого еще оставались силы, затаскивали товарищей в укрытия.

Самолеты вторжения ВМС и "Хорнеты", действуя умеренно агрессивно, разворотили и сожгли все, что оставалось целым и могло представлять хоть какую-то ценность, пощадив только госпиталь и пространство, занятое гражданскими постройками. Через полчаса, когда и этот воздушный налет закончился, пригород Меца напоминал Хиросиму после ядерного взрыва.

Но небо недолго оставалось чистым. Защитники города лишь привычно бросились к укрытиям, когда новые эскадрильи самолетов F-15E "Страйк Игл", принадлежащие ВВС США, в безупречном строю и практически без помех освобождались от своего страшного груза. Словно засеивая свежевспаханное поле, они разбрасывали среди руин мины и фугасы замедленного действия. Эти смертоносные устройства должны были существенно затруднить любые попытки заново отстроить базу или хотя бы расчистить развалины.

* * *

СЕВЕРНОЕ МОРЕ, ВОЕННЫЙ КОРАБЛЬ США "ДЖОРДЖ ВАШИНГТОН"

Адмирал Джек Уорд стоял на открытой галерее над полетной палубой "Джорджа Вашингтона", наблюдая за тем, как заканчивают посадку самолеты второй волны. Опираясь на невысокое ограждение и мужественно выдерживая громкий, пронизывающий до костей звук, адмирал с удовольствием смотрел, как самолеты грузно опускаются на посадочную площадку. Каждое приземление было хорошей новостью, удачным завершением полета для одного из пилотов. Он считал приземляющиеся самолеты и чувствовал, как его тревога постепенно уменьшается.

Сегодня был удачный день. Его ударное крыло потеряло всего две машины, подбитые зенитным огнем. Пилот одного из "Хорнетов" попал под выстрелы, пытаясь подавить одну из зенитных батарей, и, как рассказывали его товарищи, просто продолжал свое пике до тех пор, пока не врезался в землю. Французские стрелки также повредили один из самолетов вторжения, однако экипаж А-6 сумел дотянуть до Северного моря и катапультироваться. Оба пилота уже были на пути к авианосцу, подобранные поисково-спасательным вертолетом.

Когда последний самолет "Викинг" С-3, использовавшийся для дозаправки топливом в воздухе, встал на прикол, адмирал почувствовал изменение направления ветра. "Вашингтон" и "Рузвельт" поворачивали на север, двигаясь со всей возможной скоростью, которую только можно было извлечь из их мощных моторов.

Мец располагался довольно далеко от побережья, почти на две сотни миль вглубь континента, что было почти предельной дистанцией для самолетов авианосца. Желая дать пилотам как можно больше времени для обработки объекта, Уорд приказал подойти очень близко к берегу. Скрытный ночной рейд, завершившийся утренним боевым вылетом, заставил его провести бессонную ночь, однако дело того стоило. Некоторые из пилотов возвращались с задания чуть не с пустыми баками, и если бы не этот рискованный маневр, то потери могли быть гораздо больше.

Уорд крепче вцепился в ограждение. Почему вообще ему было приказано так рисковать? Расположенный далеко от побережья, в глубине вражеской территории, Мец безусловно относился к ведению ВВС, и адмирал был бы только счастлив, если бы эту задачу получили одни военно-воздушные силы. На самом деле базирующиеся на наземных аэродромах В-1 и В-2 могли без труда дотянуться до этого города, однако удар при помощи одних только тяжелых бомбардировщиков парализовал бы базу на какую-нибудь неделю.

Так почему же все-таки Вашингтон приказал использовать объединенную ударную мощь двух авианосцев в качестве одной из составляющих самого разрушительного массированного удара по городу? С военной точки зрения, в этом приказе было немного смысла.

Мец, безусловно, являлся одной из важнейших опорных баз французской армии, и потерять ее было для ЕвроКона весьма неприятно. Однако силы, брошенные против базовых складов и ремонтных мастерских, были достаточны для того, чтобы сокрушить дюжину подобных целей. В обычных условиях авианосцы, находящиеся в Северном море, могли обрабатывать в день по три, по четыре и даже по пять объектов каждый, методически и целенаправленно выполняя намеченный план. Грандиозный воздушный парад с торжественным бомбометанием задержал исполнение этого плана минимум на сутки.

Что происходило на берегах Северного и Балтийского морей, пока они громили эту единственную французскую базу? Авианосцы ВМС США нейтрализовали уже целую сеть морских портов и баз ЕвроКона, расположенных вдоль побережья, однако без постоянного давления на них, ВВС и морской флот Конфедерации могли быстро оправиться.

Уорд нетерпеливо постучал пальцами по ограждению. Благодаря приказам из Вашингтона, ЕвроКон получил двадцатичетырехчасовую передышку, и адмирал надеялся, что уничтожение Меца стоит того.