"Косить" и уклоняться от призыва Василий не стал – собрал то, что предписывалось повесткой, и в указанный срок прибыл на областной призывной пункт.
Огромная толпа разнокалиберных парней кипела и бурлила во дворе призывного, внутри периметра, огороженного высоким забором из бетонных плит, по верхней кромке которых было натянуто еще и несколько рядов "колючки". Почему-то у Василия сразу же возникла ассоциация – концлагерь...
Большинство призывников были пьяны в той или иной степени. "Отрывались", гуляли так, вроде бы и водки никогда в жизни больше не увидят... Некоторых, наиболее преуспевших в пьянке, даже отправляли в районный "трезвяк", машина которого стояла тут же, у подъезда.
Время от времени висящие по углам громкоговорители взрывались хриплым криком: "Команда номер такой-то! Строиться у восточного крыла здания!" Некоторые из призывников, услышав "трубный глас", лениво брали свои сумки и рюкзаки, после чего отправлялись в указанное место.
На медицинской комиссии Василий оказался чуть ли не единственным трезвым. А если точнее, то было их таких двое – Скопцов и щупловатый невысокий паренек...
Вот тогда он и познакомился с Володей Шварцем... Толкаясь в ожидании своей очереди то у одного кабинета, то у другого, молодые люди разговорились.
Парень оказался веселым и общительным, не обремененным излишними комплексами. Называл себя "природным немцем" и грозился уехать в "фатерлянд" прямо отсюда, с призывного. Правда, "фатерлянд" было единственным словом, которое "природный немец" знал из родного языка. Даже в школе учил английский. В пику родственникам...
Кроме того, Володя имел первый спортивный разряд по боксу и рассчитывал попасть в спортроту. Узнав, что Скопцов имеет первый разряд по баскетболу, которым занимался в школе и в университете, предложил:
– Слушай, Васька, давай вместе держаться! У тебя первый, у меня первый... Глядишь, пробьемся на пару в спортроту! Во служба будет!
Вообще-то Василий с большой долей скептицизма относился к самому факту существования таких подразделений, но, поддавшись напористости и уверенности нового знакомого, согласился... Ну а потом на очередном утреннем разводе перед неровным строем призывников возник угрюмый похмельный капитан в мятом камуфляже...
– Спортсмены есть?.. – прохрипел "покупатель".
– В спортроту набирают!.. – толкнул Василия в бок Володька Шварц, стоящий рядом.
Из общего строя не спеша, с чувством собственного достоинства вышли несколько "качков", пара ребят помельче и какой-то заморыш-очкарик.
– Пошли!.. – продолжал дергаться Володька. Его мечта была близка к осуществлению...
Василий колебался – капитан не был похож на спортсмена. Хотя... кто его знает. Может, стрелок какой или по спортивному ориентированию мастер...
– Все?.. – Капитан-"покупатель" явно стремился побыстрее закончить все дела. – Больше спортсменов нет?..
– Есть! – Шварц сделал два шага вперед, потянув за собой Скопцова...
Через неделю они уже были на Северном Кавказе. В отдельной бригаде специального назначения внутренних войск. А потом еще долгое время служили вместе...
Курс молодого бойца, так называемый карантин, – вместе. После распределения по подразделениям оказались в одной ГСН, у старшего лейтенанта Маркова... Вместе сдавали на право носить краповый берет... Кстати, молодых сдавало человек двенадцать. Но сдали только двое – Скопа и Шварц, который в бригаде получил прозвище Штырь. Вместе оказались на войне, в Грозном... И только там их пути разошлись...
После тяжелого ранения Шварц лишился ноги и был комиссован. Отлежав свое в госпитале, вернулся в Красногорск, где его родители уже готовились к эмиграции на землю предков, в Германию.