Разумеется, Василий заскочил по дороге в один из гипермаркетов, которых сейчас много развелось во всех районах города. Пробежавшись вдоль полок с продуктами, купил различных соков, фруктов... Потолкался у колбасного ряда, но ничего не купил – а хрен его знает, что врачи разрешат Бергману, а что нет.
Добравшись до больницы, некоторое время потратил на то, чтобы убедить дежурную медсестру пропустить его в палату. Да и то, более убедительным оказался не сам Василий, а лечащий врач Бергмана, случайно оказавшийся внизу.
– А, это вы... – пробормотал он, увидев Скопцова. – Если не ошибаюсь, Василий Арсеньевич?..
– Точно так, – ответил журналист. И не удержался от того, чтобы не подпустить легкую шпильку: – Вы ведь можете подтвердить мою благонадежность?.. Надеюсь, вас проинформировали?..
– Ну, да... – врач недовольно скривился. – Было что-то такое...
И повернулся к сестре:
– Ладно, пусть он пройдет... Это мирный индеец...
Пока сестра искала халат-накидку и тапочки для Василия, врач отправился в отделение, явно не желая путешествовать с журналистом в одном лифте.
Немец – Василий так и не мог заставить себя считать этого мужика русским – лежал в отдельной палате. Голова – в коконе белоснежных бинтов... Лицо – немногим темнее... Глаза полуприкрыты...
Василий осторожно, на цыпочках, чтобы не потревожить покой раненого, подобрался поближе к его кровати. Присев на стоящий рядом стул, начал извлекать из пластикового пакета с символикой гипермаркета свои покупки и выкладывать их на тумбочку. Наверное, шорох пластика и разбудил Бергмана. А может, и не разбудил, а просто привлек его внимание.
– Это вы, Василий... – голос слабый, прерывистый.
– Да, это я... – вынужден был признать Скопцов.
– Как вы здесь?..
– Да вот... – Василий неловко развел руками. – Узнал, что вы в больнице... Решил навестить... Что с вами произошло, Иоганн?.. Кто это сделал?..
– Не помню... Шел по улице... Ночь, мороз... Искал свой дом... А что потом – не помню... Голова... болит...
Скопцов закусил губу. Почему у него все время вот так получается?! Вроде бы и правым себя чувствует, а на душе все равно погано. До такой степени, что хоть волком вой... Ведь не хотел же он, чтобы вот так все случилось...
– Ну, тут вот соки, фрукты... – Скопцов ткнул рукой в сторону тумбочки. – И вообще...
– Спасибо... – даже больной Бергман оставался немцем, дисциплинированным и вежливым.
– Иоганн, я могу вам чем-нибудь помочь?.. – все же осмелился спросить Василий. – Может, что-нибудь сделать надо?.. Ну, семье сообщить?.. Или еще что?..
Какое-то время Бергман лежал молча, прикрыв глаза. Василию даже показалось, что он уснул. Или потерял сознание... Журналист уже хотел потихонечку покинуть палату, как вдруг веки больного затрепетали, а губы зашевелились. Нагнувшись пониже, Скопцов услышал свистящий шепот: