– Вы бы хотели выйти отсюда живым и невредимым, мистер Голан?
– Что я должен для этого сделать? – Сержант не сводил взгляда с вершин кипарисов.
– О, сущий пустяк, – сказал Валаччини. – Будете здравствовать, да еще и заработаете приличную сумму. Вам придется сделать то, что так успешно выполняли до сих пор.
– Кого я должен убрать?
Валаччини стал серьезным.
– А вот это разговор по существу. У меня не так давно состоялась встреча с одним русским, неким господином Щербатовым. Ты знаком с ним?
– Да, – тихо ответил Сержант и скосил глаза в сторону вороненого ствола.
– Так вот, мы мило с ним беседовали, но у меня возникло подозрение, что он ведет нечестную игру. Мы отпустим тебя, как только дашь согласие убрать, его.
Сержант молчал, но в его взгляде Валаччини читал: «Хотите его уничтожить, пока он не прикончил всех вас».
– Ты согласен?
Выдержав паузу, Сержант произнес:
– Да.
– И не думай, что тебе удастся освободиться от нашей опеки. Мы не выпустим тебя из поля зрения, даже если надумаешь пересечь все границы мира. После того как уберешь русского, получишь пятьсот тысяч долларов. У меня еще один вопрос. Это он велел убрать меня?
Сержант пожал плечами, и снова в висок толкнулась твердая сталь.
– Да.
– И не думай со мной шутить. Ты хорошо знаешь Валаччини? На всякий случай хочу напомнить, что я ни когда не нарушаю своего слова. Если мы поймем, что ты блефуешь, то мистера Голана просто не станет. Ты согласен?
Сержант повернул голову. Теперь вороненая сталь не давила на висок. Воздух показался ему еще более прозрачным. Все-таки замечательная штука жизнь.
– Согласен.
– Теперь ступай.
Сержант отворил дверь и, не оглядываясь, пошел навстречу голубоватым кипарисам. Где-то он допустил ошибку, и поэтому Валаччини сумел запеленговать его. Но жизнь – это не стометровка, которую пробегаешь на одном дыхании. Это марафонская дистанция, где необходимо умело распределять силы, и если на первом круге Валаччини удалось его обойти, то на втором он к финишу придет победителем.