– У тебя на руках три туза и восьмерка бубен.
– Точно! – Варяг бросил на стол карты.
– Продолжим?
– Давай.
Гоша сдал Варягу и себе.
– У тебя три шестерки, у меня три короля. Ваши не пляшут!
Небрежным и в то же время щеголеватым движением пальцев, по которому всегда можно узнать картежника, он перевернул карты.
Перед ним лежало три короля.
– Сейчас первую карту из колоды беру я. Сверху будет туз. – Гоша не ошибся. – Следующая твоя карта, это восьмерка червовая, дальше дама пик.
Варяг улыбался, переворачивая карты.
– Из тебя получился бы хороший вор. Напрасно ты нас сторонился.
– Блатной хомут не для моей шеи, – поскромничал Гоша. – Но когда в руки плывут хорошие деньги, отказываться грех!
Он усмехнулся, и его лицо приняло плутоватое выражение.
ГЛАВА 24
Страсти предвыборной кампании разделили избирателей на две неравные половины. Одни топтались на площадях, выкрикивая всякие лозунги, другие выражали свой протест, сидя перед телевизором. Время от времени обе стороны обменивались мнениями – в курилках, магазинах, на транспорте, готовые в любой миг сойтись в рукопашной. Так зарождались прогрессивные движения, так рушились прежние программы, и идея, отшлифованная где ни попадя, спешила вырваться на свежий воздух с одной лишь целью – ломать, крушить. Повсюду красовались портреты кандидатов. Молодые и не очень, угрюмые и с белозубой улыбкой, они грозили, обещали. В глазах рябило от множества партий и обилия лозунгов. Похоже, каждый кандидат заманивал избирателя красочным фантиком. Однако эти призывы напоминали сказку про витязя на распутье. В какую сторону ни пойдешь, везде плохо! И потому никто никуда не спешил.
Варяг неторопливо шел по улице. Стихийные митинги набирали силу. На лицах многих он видел скептические ухмылки, некоторые слушали, разинув рот, другие – так, как могут внимать лишь словам пророка. «Интересно, какими глазами они смотрят на меня», – подумал Варяг.
Он внимательно наблюдал за доморощенными трибунами, видя в каждом из них потенциального противника, и уже сейчас отмечал слабые и сильные стороны оппонентов. Одни умели говорить и держали аудиторию – эти опасны! Косноязычных он вообще не брал в расчет.
Увидев на стене листовку со своим изображением, он остановился. Пробежал глазами набранный крупным шрифтом текст программы и несколько обещаний, без которых не может обойтись ни одна предвыборная канитель. «Интересно, читают или нет? Ни пятен на листе, ни царапин. А может, избиратели так меня любят, что не хотят портить мой фотогеничный портрет? Вот других же марают!»
Шагов через двести Варяг задержался надолго. На площади негде было яблоку упасть. Народ не безмолвствовал – гудел, как растревоженный улей. Когда на трибуну, наспех сколоченную из досок, поднимался оратор, все умолкали.
– До каких пор мы будем терпеть всяких прихлебателей? – негодовал иной.