Однако Восточная Европа – перспективная территория. За Балканами большое будущее. Этот русский прав.
– А вы лично, синьор Валаччини, согласны с нашим предложением? Мы ведь отдаем вам не только часть Восточной Европы, мы приглашаем к сотрудничеству на территории России, – выложил Варяг свой главный козырь.
Валаччини прищурился. Что ж, это лакомый кусок…
– Да, я согласен. – Он театрально развел руками. – Но повторяю, не все решаю я один. Потребуется время, чтобы убедить других в выгодности вашего предложения. У нас не всегда бывают гладкие отношения, мы, понимаете ли, иногда спорим. – Он мило улыбнулся.
Варяг вернул улыбку. Спорят они, видите ли… Интересно, с глушителем выясняют отношения или без оного? – подумал он, а вслух сказал:
– Если возникнут какие-то разногласия, мы рады будем помочь вам устранить все недоразумения.
– Хорошо, я подумаю и над этим предложением, – произнес синьор Валаччини.
А неплохая идея, черт возьми! Расправиться с конкурентами руками русских киллеров, чем плохо? Говорят, они не дороже дешевой проститутки на Пляс Пигаль.
– Доктор Щербатов, не желаете развлечься? У нас есть хорошие девочки. Какую масть предпочитаете? Черненькую, беленькую, а может, рыженькую?
– Пожалуй, беленькую, – нашелся Варяг.
– Хорошо, ждите беленькую. Думаю, она вам понравится. Когда собираетесь к нам в следующий раз?
– Я вам еще надоем, а пока хотел бы увезти отсюда ваше «да» или «нет».
– Что касается лично меня, вы уже получили ответ.
– Вот и договорились!
– Вы, наверное, хотите отдохнуть?
– Да, это было бы очень кстати.
Валаччини поднял палец.
– Проводите синьора в апартаменты для гостей, – приказал он слуге.
Когда Варяг ушел, к старику подошел тощий смуглолицый молодой итальянец. Он был правой рукой дона Валаччини, его приемным сыном, надеждой и гордостью. Бог не дал ему детей, и вся нежность, на которую он был способен, досталась приемному сыну, которого он сделал наследником своего дела.
Марчелло, так звали молодого итальянца, был смышленым парнем. Он боготворил приемного отца, подражал ему во всем, и даже походка со временем сделалась такая же, как и у дона.