— Да!
— Ты тенью следуешь за Лебеденко. Это тот, что ведет бронетранспортер.
— Я понял! Кореец!
— Он самый! А ты, Андрюша, – капитан повернулся к Лебеденко, – бросаешь на хер эту железку и бегом к уцелевшему вертолету. Тут же запускаешь двигатель, разгоняешь винт. Мы должны взлететь и уйти от Тарсу как можно быстрее!
— Что ты все повторяешься, Мамай? Я об этом уже на инструктаже слышал!
— Повторенье – мать ученья.
— А, ну если с этой точки зрения, то, конечно, дублируй свои распоряжения хоть каждую минуту. Но, ребята, внимание, выходим к «Обороне»!
— Давай, Андрюха, выжимай из «старушки» все, что можно!
Бронетранспортер, чуть не сбив локатор, проскочил глубокую, но неширокую траншею и вышел на асфальтированную дорогу, ведущую к площадке стоянки вертолетов «Ми-8» боевого дежурства бутарской авиационной части.
Без труда пробив проволочные ворота, он буквально выскочил на территорию закрытого объекта.
Лебеденко, исполняя приказ Мамаева, направил бронетранспортер на два вертолета, стоявших возле ограждения. Удар, за ним второй, разворот бронированной машины. Старший лейтенант отжал педаль тормоза. Крикнул:
— Мамай! Дело сделано!
Капитан приказал:
— Всем из машины!
Офицеры спецподгруппы и Флинт покинули БТР.
Мамаеву хватило одного взгляда, чтобы убедиться – два вертолета выведены из строя, они стояли, похожие на обрубки, напрочь лишенные кабин пилотов.
Неожиданно с вышки, находившейся вне территории дислокации дежурного звена боевых вертолетов, ударила автоматная очередь. Но часовой то ли плохо видел цели, то ли плохо стрелял, а посему пули выбили искры из бетона взлетной площадки метрах в пяти от рванувшихся к зданию караулки Мамаева и Дубова. Последний остановился, вскинул «СВД».
— Сейчас, голубок, ты у меня полетаешь!
Капитан запретил Дубову стрелять.
— Отставить, Дуб! Нам трупы здесь не нужны!