— Скажите, Максим Владимирович, каково ваше денежнее содержание, выражаясь языком военных, в институте «Квадрат» и во сколько ежемесячно вам обходится содержание больной матушки?
— Вам-то какое дело?
— Ну, зачем же так грубо? Или ответы на поставленные вопросы являются военной тайной?
— Я по-прежнему не понимаю, что вы хотите?
— Да, помочь вам, господи! Помочь!
Ягодин подозрительно прищурился:
— Вы представители благотворительного фонда?
Самаранов медленно отрицательно покачал головой:
— Нет, Максим Владимирович, мы не представители благотворительного фонда, мы люди, заинтересованные в вас! Замечу, ничуть не меньше, чем вы заинтересованы в нас, в чем вы скоро убедитесь!
— Мистика какая-то!
— Ничего мистического! Ответьте, пожалуйста, вас устраивает жизнь, которой вы живете? Устраивает то, что происходит в стране, в которой уголовник швыряет доллары налево и направо где-нибудь в казино, а ученый, достойный гражданин, прозябает в нищете и влезает в долги, чтобы купить лекарства больной матери? В стране, где десяток ублюдков пользуются золотыми унитазами, а миллионы их соотечественников перебиваются с хлеба на воду? В стране, где политика, бизнес и должности продаются по установленной сверху таксе? Где никто, кроме, естественно, избранных, называющих себя элитой, не имеет никаких прав, за исключением права на нищету и гибель!
Ягодин поднялся:
— Это провокация?
Генерал повысил голос:
— Вы не ответили на мои вопросы! Так вас устраивает нынешнее положение?
— А если нет, то что? Вы можете что-то изменить в моей жизни?
— Да, могу, Максим Владимирович! Я многое могу!
— И просто так, бескорыстно?
— Нет! Не бескорыстно!
— Тогда чем вы лучше тех, кто превратил страну в свалку?