Лебеденко цыкнул на нее:
— Заткнись, дура!
Надежда зажала рот ладонью.
Капитан приказал старшему лейтенанту:
— Работай! – И подошел к Соловьевой: – Как мы уйдем, будешь сидеть у трупа пять минут. Если за это время кто появится, поднимешь вой. Не появится, по истечении этих пяти минут побежишь в кабак, к бармену. Скажешь, что на вас с Копыловым напали неизвестные. Управляющего убили!
Мамаев рывком рванул платье Соловьевой, обнажив грудь и оборвав ожерелье, упавшее на асфальт.
Капитан поднял его, бросил в воду, снял с женщины браслет и тоже закинул за парапет, следом полетела и сумочка любовницы покойного Копылова. Растрепал ее прическу:
— Так будет лучше. Напали на вас, чтобы ограбить. Копылов попытался поднять тревогу, в него дважды, запомни, дважды выстрелили, ты побежала, один из нападавших попытался тебя остановить, схватил за платье, но тебе удалось вырваться. В тебя тоже стреляли, но промахнулись.
Мамаев поднял пистолет и выстрелил вдоль набережной в ближайший столб.
— Эти пули подтвердят твои слова. Закати истерику, показания давай путаные, внешности напавших описывай любые, но, понятно, не наши. Сделаешь, как сказано, больше мы не встретимся! Ты ведь не хочешь встречаться с нами?
— Нет!
— Вот и хорошо!
За то время, пока Мамаев инструктировал женщину, Лебеденко успел снять цепь с шеи мертвого Копылова, вывернуть карманы и вместе с цепью выбросить все ценное из них также в реку.
Мамаев сказал Соловьевой:
— Мы уходим. Медленно считай до трехсот и рви что есть силы в кабак! Поняла?
Женщина закивала:
— Да, да, конечно! Все поняла!
Мамаев приказал напарнику:
— Уходим!
Офицеры скрылись в кустах. Через пять минут они выехали из сквера. Уходя от кабака, услышали глухие звуки сирен милицейской машины. Соловьева выполнила условия и подняла шум вовремя.