— Вы назвали дату согласования плана на число, когда наши штурмовые силы практически уже начнут операцию?!
— Ну и что?
— Это значит…
Бывший командующий поднялся:
— Это, Петр Георгиевич, означает то, что переходное правительство в результате проведенной операции возглавлю я!
— Вы?
— А ты думал – Марканов? Да вот ему!
Самаранов неожиданно ударил левой рукой по правой, согнутой в локте, показывая неприличный жест.
— Власти чинуша захотел? Получит. Пулю в лоб. Первого к стенке поставлю.
Федин попытался что-то сказать, но Самаранов перебил его:
— Не уберем Марканова, он же нас и объявит террористами, как возьмем власть. Да только хрен у него получится чужими руками жар загребать. Переходное правительство возглавлю я и только я. Потом, после наведения в стране жесткого порядка, – выборы, безальтернативные, единодушные, как в славные времена брежневского застоя. Все все «одобряем». И не иначе! Иначе нельзя – боком выйдет!
— Вы, вы решили возглавить государство?
— Да, Петя, я так решил, а тебя что, подобный расклад не устраивает?
Федин не ожидал подобного поворота.
— Устраивает, но… как-то получается… ведь Марканов финансирует нас и финансирует достаточно щедро.
Самаранов ухмыльнулся:
— Это сейчас, пока мы ему нужны. Отработаем свое, надобность в нас сразу отпадет. И что сделает Марканов? Воспользуется ситуацией, выступит переговорщиком, уговорит нас, террористов, сдаться, станет героем и вместе с Пегиным и его политической партией на вершину Олимпа! Нас же, генерал, под суд! Или по-тихому в следственном изоляторе удавит! Но не получится Самаранова объегорить. В чем Марканов убедится 16 августа!
Федин вздохнул:
— Дай-то бог, чтобы по-вашему вышло.
Самаранов заверил верного соратника: