Капитан встал:
— Идем ко мне, там и поговорим!
Старший лейтенант согласился. Холостого Лебеденко в офицерское общежитие особо не тянуло. Тем более наклевывалось дело. Андрей принадлежал к той породе людей, которые без постоянного риска просто не могут жить. Им нужен риск, как воздух. Он являлся человеком войны и вне ее себя не представлял.
Долго размышлять офицерам не пришлось.
Уже через полчаса после того, как они начали на кухне квартиры Мамаева планировать акцию, позвонил Вьюжин:
— Стас? Давай в штаб!
— Скажите, новости хорошие или плохие?
— Узнаешь. Лебеденко с собой прихвати!
— Он со мной!
— Жду!
— Ну что? – спросил старший лейтенант, как только Мамаев отключил телефон.
— Вьюн в штаб вызывает!
— Значит, Клинков запретил акцию!
— Почему ты так решил?
— А зачем вызывать в штаб, если бы полковник дал добро? Чтобы убедить нас в невозможности проведения задуманных мероприятий. И нагрузить чем-нибудь другим. Не удивлюсь тому, что нас сегодня же отправят куда-нибудь в командировку!
— Да? Посмотрим. Только ничего у Вьюжина с Клинковым не выйдет. Если акция запрещена, то я кладу рапорт на стол об увольнении! И пошлю все к черту!
— Ладно! Идем! Ты особо-то не кипятись.
— А я, Андрюша, спокоен! Как никогда!
Офицеры вошли в кабинет командира морально готовые к отказу в разрешении проведения акции возмездия, оттого раздраженные и сумрачные.
Вьюжин взглянул на вошедших: