В прихожей показались Бураков с Гончаровым.
Мамаев жестом указал, чтобы они вернулись в подъезд. Офицеры молча удалились.
Лебеденко же прыгнул на пол коридора, оказавшись напротив Лосева, державшего пистолет на уровне физиономии обеими руками. Он не успел среагировать на маневр спецназовца. А Лебеденко медлить не стал, открыл по противнику прицельный огонь. Две пули ударили в коленные чашечки Лося, сбив того с ног и вызвав вопль бандита. Сильная боль пронзила ноги. Пистолет вылетел из его рук, а в лоб уткнулся глушитель бесшумного автомата Лебеденко, вскочившего с пола и подошедшего к поверженному главарю:
— Чего орешь, сучонок? Тебя предупреждали? Предупреждали! Ты чем ответил? Стрельбой из пистолета. В кого стрелял, недоносок? Тебе ж представились, мы не из ментовки, мы из спецназа, а это две большие разницы. На кого ты, урод, пиписку решил дрочить? Всадить тебе, мудаку, пулю в лобешник, да нельзя. Приказали живым взять. Живи. Инвалидом, и на зоне! Там тебе и героин, и кокаин, и дерьма ослиного лопатой совковой носить будут.
Лосев простонал:
— Больно! Не могу! Сделайте что-нибудь!
Лебеденко повернулся к подошедшему Мамаеву:
— Слышь, Стас, пидорок говорит, больно ему.
— Да ты что? С чего бы это?
— Наверно, ноги!
Лось закричал:
— Да перестаньте вы! Сделайте что-нибудь.
Лебеденко наклонился к бандиту:
— Я что-то плохо понимаю, нам перестать базарить с тобой и выбросить в подъезд или что-то сделать, дабы облегчить состояние?
— Облегчить, конечно! Не могу терпеть!
— А стрелять, сука, мог? Людей грабить мог? Куда собирался со своими дружками? Обменник брать? Значит, и охранника, и кассира под пули?
— Суки вы!
— Вот ты как? Зря, за базар придется ответить!
И старший лейтенант ботинком ударил по раненым ногам бандита. Тот взвыл.
Мамаев отодвинул напарника от раненого: