Колян усмехнулся:
— Ага! Организовали уже! Да если б на склоне сидели духи с пулеметом, то они давно открыли бы огонь!
Но, подняв винтовку, через прицел начал осматривать склон. Костя делал то же самое. Но, лишенный оптики, Ветров имел ограниченный сектор контроля. Как и Гольдин, водивший стволом пулемета из стороны в сторону.
Шах же следил за боем на мельнице.
Боевикам не оставалось ничего, как бежать. Но они понимали: хаотичное бегство — верная смерть! Поэтому, применив дымовые заряды, начали отход от объекта одновременно, примерно равными силами, на восток и на запад. При этом оставив группу смертников, закрепившихся на втором, не пораженном гранатами этаже. Эта группа выполнила свою задачу. Сильным огнем автоматического оружия она не позволила штурмовикам Топаева немедленно начать преследование и уничтожить отходящие силы непосредственно у мельницы. Впрочем, это было не так важно. В любом случае вырвавшиеся духи нарвутся на заслоны разведчиков и десантников. Шах через бинокль осмотрел мельницу. Второй этаж продолжал отстреливаться, часть бандитов отходить. Как Расанов ни старался, он не смог найти в дыму, окутавшем мельницу, капитана Топаева.
Выглянуло солнце, разогнав туман, зачернив разбившийся в клочья дым, поднявшийся выше здания, и осветив склон перевала.
Шах поднес рацию ко рту:
— Накат-2! Я — Первый! Ответь!
В ответ молчание.
Расанов повторил запрос уже открытым текстом:
— Накат-2, Лема! Где ты?
На этот раз капитан ответил.
И голос офицера сопровождался автоматной очередью.
Командир штурмовой группы продолжал не только руководить подчиненными, но и лично вел бой:
— Здесь я, Первый! На мельнице! На первом этаже!
— Теймураза не видел?
— Нет! Тут захочешь, никого и ничего не разберешь! Огрызаются боевики яростно. Оружия и боеприпасов у них достаточно! Но если Теймураз был на мельнице, то на второй этаж вряд ли пошел бы. Там смерть. Скорей всего прорывается с одной из групп во фланги!
— Ясно! Потери несем большие?
— Есть потери! И ранеными, и убитыми, но кто их считал? Не до этого!
Шах принял решение: