Николай взглянул на молодого чеченца:
— Ну, чего нос повесил, казбек? Двигай мослами вперед!
— Но вы не убьете меня?
— Тебе что, орел комнатный, слова Шаха мало? Да оно крепче любого закона. Иди, а то прикладом помогу, на полусогнутых попрыгаешь!
Шах остался на позиции один.
Он опустился на корточки, попросив карту, задумался. Поднялся, когда почувствовал, что затекли ноги. Размявшись, Расанов достал из кармана станцию, но вызвал не штаб своего отряда, не куратора, а командира отдельной вертолетной эскадрильи майора Зайцева, с которым познакомился года три назад и с того времени поддерживал дружеские отношения. Эскадрилья была придана штурмовой бригаде, и Зайцев подчинялся непосредственно комбригу. Но учебную работу вел по самостоятельному плану.
Шах запросил:
— Борт-017, прошу ответить!
Сам Расанов не представился, что являлось нарушением правил ведения переговоров в радио-эфире, но Шах сделал это умышленно. Он не хотел, чтобы кто-то, кроме Зайцева, мог услышать, с кем говорит командир эскадрильи.
«Борт» мог ответить лишь в том случае, если находился в воздухе. В любом другом случае на Зайцева пришлось бы выходить по сложной системе позывных наземных частей. Отработав учебные полетные задания, к счастью, летчик в это время заводил свой «Ми-8» на посадку! Зайцев ответил:
— Борт-017 на связи! Кто желает говорить со мной?
— Первый «Удара», Борт! Только прошу, не называй вслух мой позывной!
— Почему?
— Страхуюсь!
— Есть причина?
— Не знаю.
— Ясно. Что хотел?
— Послушай, Борт, смог бы ты выполнить одну мою просьбу?
Зайцев ответил:
— Смотря какую…