— Загляну!
Горшков пошел по коридору, где в самом конце, справа, находились две его комнаты. Одна, оборудованная под кабинет, другая — под камеру предварительного заключения. Последней, впрочем, Николай еще ни разу не воспользовался, хотя проверял ее состояние не реже одного раза в неделю.
В кабинете выставил на стол из пакета бутылку водки, полбуханки хлеба, палку сырокопченой колбасы. Достал из шкафа граненый стакан и кухонный нож. Порезал хлеб с колбасой, отвинтил крышку с литровой бутылки, налил полный стакан водки.
Присел за стол, пододвинул к себе телефонный аппарат. Набрал код и номер телефона, который помнил наизусть. После непродолжительной паузы услышал девичий голос:
— Алло!
Николай спросил:
— Вика?
— Да! А кто вы?
— Дядя Коля Горшков, добрый вечер!
— Добрый вечер.
— Родители чем занимаются, Вика?
Девочка ответила:
— А вон папа Саша уже на коляске едет.
Через секунды:
— Горшков? Привет, дружище!
— Здравствуйте, командир! Как самочувствие? Помощь какая не требуется?
— Нет, Колян, спасибо, у нас все нормально!
— Протезы еще не сделали?
— Обещают на днях подвезти. А мне вроде как и страшно, привык уже без ног и без руки!
— Это вы, Александр Владимирович, перестаньте. Огонь на себя вызвать не испугались, а каких-то протезов опасаетесь. Поначалу, может, и неудобно будет, у нас тут в деревне мужик один под косилку попал, тоже ног лишился и тоже к протезам привыкал непросто. Но привык, сейчас на свадьбах даже в пляс пытается пуститься, когда пережрет, конечно. Так ему непросто было, потому как он простой мужик, а вы офицер!