— Прекрасно представляю. Я знаю Кунир и знаю, что здесь возможно, а что нет. Невозможного в Кунире не существует. Здесь возможно все, дело только в цене. Давай, брат, прекратим пустые разговоры и перейдем к обсуждению конкретной сделки.
Абу рассмеялся:
— Всегда приятно работать с человеком дела и слова! А посему действительно перейдем к делу.
— Для того чтобы обвинить русских в совершении террористического акта, показаний случайных свидетелей будет мало. Надо, как я уже говорил, предъявить следствию более весомые улики, а именно взрывчатку или следы от нее! Я могу обеспечить подброс русским в машину чего угодно, но я не знаю, какое взрывчатое вещество будет применено против Усамбиева. Ты должен дать мне его!
Ризоев согласился:
— Хорошо! Ты получишь немного тротила.
Абу продолжил:
— И потом, надо продумать, как русские могли заложить взрывчатку в охраняемый джип вашего премьер-министра. Без этого моя работа по обвинению русских в покушении не будет стоить и цента.
Висхан проговорил:
— Я уже продумал, как и кто мог заминировать машину Усамбиева.
— Не русские?
— Нет! Но человек из моего окружения, завербованный ими.
Араб удивленно взглянул на чеченца:
— Вот как? Ты сдаешь своего человека?
— Я вынужден это сделать.
— И кто этот бедолага?
— Мой помощник – Рустам Удагов.
— А чего ты добьешься, сдав своего помощника полиции? Не начнет тот давать показания против тебя самого?
— А ты для чего, Абу? Неужели в тюрьме Шаргаур не найдется человека, который бы выбил нужные показания?
Араб улыбнулся: