Командир роты проводил начальника разведки полка, и Солоухов направился к себе в штаб.
Удобно устроившись за столом в небольшом отсеке, приятно охлаждающемся старым, еще бакинским, кондиционером БК-1500, майор наклонился над картой, начав внимательно, миллиметр за миллиметром, изучать район предстоящего боевого применения, оценивая поставленную задачу и просчитывая варианты решения, одному из которых уже завтра утром предстояло отвести статус боевого приказа.
Размышлениям начальника разведки помешал стук в дверь. Начальство стучать не будет, да и офицеры тоже. Значит, или посыльный, или…
— Да?
На пороге появился Капустин.
Вот уж кого не ждал Солоухов.
Капустин вошел, прикрыв за собой дверь, представился, хотя в этом не было никакой необходимости:
— Рядовой Капустин!
— Вижу, что Капустин! И что ты хотел, Капустин?
— Я по поводу своего отстранения от боевого выхода взвода.
Сергей протянул:
— Та-а-к! Ты, Артем, оказывается, устав плохо знаешь. Приказ начальника не обсуждается!
— Я знаю это, но пришел к вам поговорить как с человеком, а не только как со старшим офицером! Если, естественно, подобное возможно.
— Ты продолжаешь удивлять меня. Ну что ж, коли ты так ставишь вопрос, проходи, присаживайся, поговорим!
Капустин присел на стул напротив начальника разведки.
Сергей перевернул карту.
— Слушаю тебя.
— Я хотел бы узнать причину того, почему вы отстранили меня от участия в боевой операции.
— Угу! Ты хотел бы узнать? Ладно, узнавай! Я считаю, что рядовой Капустин не готов к выполнению той задачи, которая поставлена перед вторым взводом. Я считаю, что рядовому Капустину пока рано принимать участие в рейдах повышенного риска. Я считаю, что рядовому Капустину еще следует пройти несколько предварительных этапов перед тем, как быть привлеченным к сложным заданиям! Этого тебе достаточно?
Солдат отрицательно покачал головой: