— Значит, легли спать и до сих пор валяются на топчане. Правда, часов в семь похмелились, видно. Я слышал, как они открывали холодильник, потом кряхтели, когда пили.
Асланбек нахмурился:
— И ни о чем за все время не говорили между собой?
— Клянусь мамой, хозяин, ни словом не обмолвились. Да вот пленки, хотите послушайте, тишина одна!
Наркобарон бросил Батыру:
— Магнитофон на быстрое прослушивание! Живее!
Через пятнадцать минут и начальник личной охраны подтвердил, что пленки все время стояли в режиме записи, но, кроме воплей проституток да потом разных шорохов, ничего не зафиксировали.
Асланбек хмыкнул:
— Что ж, Батыр, прикажи своим людям идти отдыхать, сам с Мусой и Селимом за мной! Ходжа! Веди нас к гостям.
Батыр отдал приказ о снятии оцепления, подготовив автомат к бою на всякий случай, вызвал названных хозяином бойцов, вооруженных кривыми острыми, как бритва, кинжалами, и с ними двинулся к чайхане следом за Асланбеком.
Ходжа постучал в дверь:
— Эй, уважаемые, подъем! К вам посетители!
Кто-то из русских недовольно спросил из-за закрытых на засов дверей:
— Это ты, Ходжа-ага?
— Я, я, и, как предупреждал, не один!
— Мог бы и раньше разбудить, мы хоть умылись бы!
— Ничего, умоетесь еще, открывайте! Люди, что пришли посмотреть на вас, очень не любят ждать!
Симаков проговорил:
— Да иду уже! — И, обращаясь к своему напарнику: — Кача! Быстро поднимайся, кажись, нам сейчас смотрины устроят!
Дверь отворилась.