— А теперь слушай внимательно! Завтра кафе на вечер снимает спецназ!
Бармен присвистнул:
— Ни хрена, дела! С чего бы это?
— День рождения у какого-то ихнего майора, а чего это ты вдруг помрачнел?
— Помрачнеешь! У них мужики — оторви и выброси! Соберутся шалманом, нажрутся, да и вспомнят про мою стычку с Кудреевым! Они же меня на части разберут. Знаю их.
Официантка презрительно посмотрела на бармена:
— Испугался? Да за каким… ты им сдался? Ты для них — моль. И Кудреев не из злопамятных. Да и не будет он размениваться по мелочам. В этом отношении тебе больше Кравцова остерегаться нужно. Тот ради собственной выгоды продаст любого. А если уж обиду затаит, то рано ли поздно, но обязательно подлянку кинет. Но, короче, Костя. Вернемся к теме: завтрашний вечер очень важен для меня.
Костик вспылил:
— Опять твои заморочки с отмороженным спецназовцем? Знаешь, дорогая, делай с ним все, что захочешь, хоть режь на куски, но меня в эти дела не впрягай. Себе дороже выйдет. — Да тебе особо и делать-то ничего не надо будет.
— Тогда зачем базар завела? Нет, дорогуша, если бы я тебе был не нужен, то и разговора никакого не было бы. Слава богу, знаю тебя не первый год. В общем, Люда, строй интриги против Кудреева, сколько тебе влезет, но без меня!
Людмила сощурила глаза.
— Так, да? Вот как ты запел? Ладно! Обойдусь и без тебя, но… клянусь, больше до меня ты даже мизинцем не дотронешься.
Бросив салфетку в физиономию бармена, официантка отошла от стойки.
Встала у окна, закурив.
Константин почесал лысый затылок.
Перспектива остаться без ласк Людмилы не улыбалась ему. Тем более сейчас, когда он мог свободно использовать болезнь жены и оторваться с ней по полной программе.
Махнув рукой, бармен окликнул официантку:
— Люд? Слышь?
Людмила словно не замечала присутствия Костика.
Тот продолжал: