— Шифрограмма из Центра. Держи.
Подполковник принял лист бумаги, прочитал:
«Совершенно секретно!
По ознакомлении уничтожить!
Бригадир — Утесу.
Прошу передать поздравления майору Семако! Далее, обстановка в логове Кулана складывается таким образом, что в ближайшее время, предположительно на следующей неделе, возможна переброска всего отряда в Чечню для окончательного решения задачи по главной цели. Применить спецназ немедленно не позволяют некоторые факторы, требующие более детального изучения. Как только штабная работа по перспективе операции будет доведена до логического завершения, начнем акцию. Отряд с воскресенья перевести на режим боевой готовности «повышенная». Экстренная связь по необходимости. Командиру постоянно находиться в гарнизоне. Веселого, в рамках разумного, вечера!
Бригадир».
Кудреев вернул текст Воронцовой, потер лоб.
Ольга внимательно и немного напряженно смотрела на жениха.
— Что скажешь, Андрей?
— Все складывается так, как и должно быть. Рано ли поздно, против Кулана пришлось бы выходить по-любому. И то, что это произойдет в ближайшее время, хорошо!
— Хорошо, что тебе надо будет вновь идти на войну?
— Я не так выразился. Ты лучше представь, ЧТО нас ждет после операции. Свадьба и медовый месяц. Ну, месяца, положим, Тарасов, при всей своей щедрости, не даст, но две недели обязательно. Две недели вне гарнизона, вне войны! В гостях у твоей мамы и дочери. Я так жду встречи с ней. Как еще Танюша воспримет меня? И этот вопрос, честно говоря, беспокоит меня больше всех Куланов, вместе взятых. Бандита мы сделаем. С ним проще, а вот с ребенком сложнее.
— Таня примет тебя. Я в этом уверена. И мама тоже примет. Дома все будет в порядке. А вот в горах?.. Это еще как сказать…
— Прорвемся. Набери-ка ответ генералу.
Он стал диктовать.
«Совершенно секретно!
Утес — Бригадиру.
Поздравление принято, будет передано адресату. По остальному: в ближайшее время возможно боевое применение отряда! С воскресенья боевая готовность — «повышенная». Нахожусь на месте, жду дальнейших указаний.
Утес».