Пашин напомнил:
— Не забудь, Артем, про кассету с акцией.
— Я все помню, Григорий Семенович. Ну, пока? Поехал я?
Храмов проговорил, поднимаясь из-за стола:
— И газет свежих с утра не забудь. Интересно, как общественность вашего города отреагировала на покушение.
— Обязательно, Владимир Алексеевич.
Еще раз попрощавшись с гостями, Головин, отдав какое-то распоряжение смотрителю усадьбы, покинул дом. Пашин же с Храмовым поднялись на второй этаж, где и разошлись по своим комнатам.
Приняв контрастный душ, Григорий прилег на кровать. Следовало бы отправить донесение Луганскому с отчетом о «проделанной работе», но… Пашину не давало покая мелькнувшее на трибуне знакомое лицо. Нужно определить, кто этот субъект! Без него доклад получится неполным.
Пашин задремал. Разбудил его дед Ерема:
— Эй, служивый?
Григорий открыл глаза:
— Ну?
— Не запрягал, чтобы нукать! Старость уважать надо!
— Чего тебе, дед, надо?
— Мне-то ничего, а тебе вот штуковину эту просили передать!
Ерема протянул майору видеокассету.
— Брось на стол.
Дед положил кассету и, что-то злобно бормоча, вышел из комнаты. Пашин встал. Включил видеодвойку.
Неизвестный оператор, похоже, снимал площадь тоже из малосемейки, только этажом выше. Что ж, это даже лучше, обзор больше. Так! Рок-группа на помосте! Хорошо, что звук отсутствовал. Конец концерта. Милиция вытесняет толпу молодых фанатов. Человек, проверяющий микрофон. А вот и свита. Теперь внимательнее. Губернатор с заместителем впереди. Сопровождение из местных чиновников и предпринимателей сзади. Знакомого лица не видно. Правда, чуть ли не половина свиты осталась вне кадра. Так! Бурмистров начинает речь. Камера перемещается на Соколовского! Стоп! Вот этот человек!
Пашин остановил пленку. До выстрела оставались считаные секунды. Вице-губернатор замер с поднимающейся рукой — сигналом снайперу. Тот, что стоит сзади, виден хорошо! Черт возьми, Пашин определенно его где-то видел. И видел недавно, сравнительно недавно. Но где? При каких обстоятельствах?