Куда делся прапорщик?
Отошел? Или у тела Гарина? Но в любом случае он должен был ответить.
Страшное предчувствие пробежало холодной дрожью по взмокшему от бега телу. Он посмотрел на Щурина, приказал:
— А ну-ка, Шунт, мухой на перевал. Посмотри, где там Бек! И с ним спусти вниз тело Гарина!
Прапорщик проговорил:
— Эх, командир, после такого марафона муха-то из меня никакая!
Но выполнил приказание Пашина, начав подъем на перевал. Через двадцать минут командир группы услышал его взволнованный голос:
— Григ! Беда!
— Что такое?
— И Бек мертв!
Пашин сорвал шлем с головы:
— Ах ты, твою мать… тоже снайпер?
— Нет! Прямое попадание заряда гранатомета. Нужна плащ-палатка и еще люди, собрать то, что осталось от нашего туркмена, и спустить с Жекой в ущелье.
Майор повернулся к Глебову и Затинному:
— Макс, бери с собой Зорро и поднимайтесь на перевал! Бека тоже…
Он не договорил. Подчиненные, поняв состояние командира, двинулись к тропе, ведущей к наблюдательному посту — последней боевой позиции своих товарищей.
А майор сидел на глине, низко опустив голову. Сколько раз группа выходила на задания, и всегда все обходилось. Да, как-то раз ранило того же Бека да контузило Дему. Но все это такие пустяки по сравнению с тем, что произошло сегодня утром здесь, у заброшенного и в принципе никому не нужного аула Белой! Один бой — и три смерти!
Пашин тяжело вздохнул, достал пачку «Кэмела». Мелко задрожавшей рукой прикурил сигарету. Она подрагивала в губах.
Майор обвел мрачным взглядом развалины и открытое пространство перед ними. Везде валялись трупы боевиков. Их было много. По сравнению, конечно, с теми двумя бойцами спецназа, которые и уничтожили их. Но что по сравнению с гибелью двух боевых товарищей эти трупы? Ничто!
Не знал Пашин, что судьба готовит ему еще один удар. После того как Глебов с Щуриным и Затинным принесли тела Салманова и Гарина, командир группы «Скорпион» вызвал через спутниковую связь Луганского: