Вживленный «Чип контроля»

Когда он увидел, что старлей сначала вышиб из руки его жены букет красных роз, а затем, пользуясь поддержкой еще одного коллеги, стал вязать его Ольгу… Это зрелище подействовало на Анохина, как красная тряпка на быка.

Он резко качнулся вправо, напирая на одного из двух повиснувших на нем ментов… Подбил ему ноги, заставив хряпнуться на коленки, и одновременно с этим вырвал у него из захвата правую руку… Хрястнул локтем по лицу второму, и, как бы продолжая одно движение, умудрился толкнуть его на застывшего чуть позади сержанта с «калашом», заставив его тем самым поднять ствол и попятиться…

«Что дальше?.. – мелькнула в мозгу заполошная мысль. – Беспредел… нельзя… могут по запарке мочкануть…»

Он сделал лишь шаг по направлению к тем двум бойцам, что занимались Ольгой, – старлей держал ее одной рукой за воротник, а другой приставил «ПМ» между лопатками, в то время как еще один бугай, краснорожий, со скошенным от азарта набок ртом, наконец-то смог защелкнуть наручники на женских запястьях… И тут же увидел, как побледнел старлей, чуть повернувший голову на звуки борьбы, и как напрягся ментяра, который прикрывал действия группы захвата с другой стороны, от прохода к станции метро «Рижская»…

Анохин понятия не имел, почему никто из этих вооруженных людей тогда, в тот пиковый момент, не пристрелил его на месте или, скажем, не ранил… Боялись попасть в своих? Плохо обучены обращению с оружием? Или не ожидали подобного, когда один мужик, без оружия, в довольно ограниченном пространстве, едва не разобрался со всей их компанией?.

…Иногда он даже жалел, что тогда, в эти драматичные секунды, его не пристрелили прямо в ходе захвата. Хотя могло бы статься и так, что в этом случае они с Ольгой лишь поменялись бы своими судьбами… но что сейчас об этом гадать.

Весь тот эпизод в подземном переходе занял, наверное, две или три минуты. Анохин, опасаясь, что у старлея не выдержат нервы, – опасаясь не за себя, а за безопасность своей жены Ольги, – не стал-таки доводить дело до крайности. И, не дожидаясь команды, сам застыл на месте, подняв руки и положив их на затылок.

Потом он получил прикладом по голове – если бы не шапка, проломили бы ему черепушку. Так что в «воронок» его запихивали уже в бессознательном состоянии…

Мягкие, почти бесшумные шаги надзирателей в коридоре…

Звук отпираемой двери его камеры.

«Странно, – подумал он. – Что это они придумали на ночь глядя?»

– Десятый… двигай на выход!

Глава 12

В ЭТОЙ ЖИЗНИ ПОМЕРЕТЬ НЕ ТРУДНО

Пока Анохин и двое сопровождавших его надзирателей стояли у шлюза, дожидаясь, когда дежурный сотрудник отопрет запирающий механизм и пропустит их в следующий сектор, он успел подумать вот о чем.

С ним поступили жестоко и подло. Его многого лишили в этой жизни, в том числе и свободы. Он стал зэком Анохиным, осужденным за преступление, которого он не совершал. Следствие сфабриковало дело, судья его быстро проштамповал. Восемь лет в ИТУ строгого режима… Но и этого кое-кому показалось недостаточно. Еще несколько дней назад он был Анохиным Сергеем Николаевичем, тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, осужденным (несправедливо, как он считал) по статье 228 ч. 4-я. Теперь, по прибытии в особый лагпункт, зэка Анохина пытаются лишить имени, всей его биографии.

Ведь кто он сейчас такой, если разобраться?

Ему присвоили порядковый номер, как в каком-нибудь концлагере Дахау. Сергея Анохина более не существует в природе. А есть лишь безымянный мужчина в тюремной робе, с ничего не говорящей непосвященным надписью на груди – «B-10»…

Двое молчаливых охранников сопроводили Сергея в уже знакомый ему внутренний двор лагпункта. Бетонная коробка размерами примерно десять на десять метров залита ярким светом мощных светильников, укрепленных на двух мачтах. Он увидел примерно с десяток зэков, выстроенных в одну шеренгу, лицом к стене. Помимо тех двух, что привели сюда Анохина, он успел заметить еще как минимум четверых охранников, экипированных в синюю с разводами униформу, причем все они вооружены короткоствольными автоматами (кажется, у них спецназовские «кипарисы»).

Анохина присоединили к остальным зэкам, так что теперь он стоял крайним справа в шеренге; его соседом по левую руку оказался добрый старый знакомый Крючков, он же Крюк, он же литерный зэк номер «В-9».