– И даже букет свой гребаный не бросила, – с нотками удивления сказал мент в штатском. – И на том себя спалила!
– Да не, Тема, чухню ты сказал. – Федотов бросил на коллегу в штатском мрачный взгляд. – Куда ей было деваться? Уже через минуту, считай, все там на хер перекрыли! Ну через две минуты – точняк!
Взяв со стола дубинку, он направился к связанному Анохину.
– Малость вы не рассчитали… ты и твоя киллерша! – сказал он, сверля задержанного взглядом. – Здесь не только мы, но еще и соседи наши дежурят! Да еще патрули у метро! Хотели через переход на другую сторону проспекта свалить?! Типа вы семейная парочка…
Он с оттяжкой ударил привязанного к стулу человека по левому предплечью.
– Говори, бля, кто заказал Малькова!
Анохин, коротко простонав сквозь зубы, дернулся… но не тут-то было, только шипы в наручниках еще больнее впились в запястья.
– Ты нас с кем-то спутал, старлей! – сказал Анохин, облизнув окровавленные губы. – Остановитесь, пока не поздно!
Федотов, бешено сверкнув глазами, повторно перетянул его дубинкой, причем попал практически по тому же месту.
– А ты че застыл, как статуй, Шашкин! – вызверился он на сержанта. – А ну давай… работай!!
Вдвоем они принялись методично избивать связанного, закованного в наручники Анохина. Мент в штатском оказывал им помощь; он набрасывал на горло Анохина сыромятный ремешок и принимался душить его… Причем перекрывал «кислород» до тех пор, пока подозреваемый не багровел лицом и не начинал хрипеть…
Они несколько раз валили Анохина вместе со стулом на пол, били его ногами, поднимали с пола и вновь принимались душить удавкой и бить дубинками…
В помещении, где разворачивалось действо, перемешались хрипы, усердное сопение, звуки ударов, стоны, мат, выкрики: «Говори, бля!», «Кто заказал Малькова?», «Ур-рою, если правду не откроешь!!», «Говори, падаль, а не то живым отсюда не выйдешь!!!»
Продолжался этот кошмар до тех пор, пока Анохин не потерял сознание.
Когда он очнулся, ему показалось поначалу, что он – обломок какого-то кораблекрушения. Что он качается на волнах, привязанный к обломку мачты. И что океанские волны, чьей игрушкой он стал поневоле, отчего-то имеют багровый, кровавый окрас…
Не сразу, но все же вспомнил, кто он и как здесь оказался.
На вопрос «почему?» – почему они так поступают? – никакого ответа у него до сих пор не было.
Болело практически все. Легче было бы назвать, что у него тогда не болело, не щемило, не саднило, не дергало зло и нервно… Но он слышал собственное надсадное дыхание, он ощущал эту боль в каждой клетке своего тела, и это все вместе взятое означало, что он, Сергей Анохин, пока еще жив.
Он лежал на полу боком, по-прежнему привязанный к крепкому стулу и закованный в наручники. Он слышал чьи-то грубые мужские голоса, но поначалу ничего не мог разобрать из того, что говорили эти люди. Но ему все же удалось разлепить слипшиеся от крови веки.
И вот что он увидел.
ebooksa