– Оставьте его! – скомандовал светловолосый гигант. – Никуда он не денется!
Чужие руки тут же перестали давить ему на плечи. Спустя несколько секунд он услышал, как «блонд» взвел пистолет. Анохин захотел встать с коленей… но не смог. Как будто парализовало его всего… Странно, но он видел теперь затылком, знал, куда вот-вот войдет пуля… но все равно ничего не мог с собой поделать, да и не хотел.
Возле самого уха громко клацнул затвор.
Анохин чуть дернулся вперед – как бы по инерции, которую ему
Пистолет «блонда» на этот раз оказался незаряженным…
Дмитрий Абросимов, решивший ограничиться инсценировкой казни, велел охране вернуть Десятого в камеру, а сам отправился в медблок, чтобы переговорить с Глебовым.
– Ну что, осмотрели Пятого? – спросил он, войдя в помещение операционной.
Глебов, бросив на него не слишком дружелюбный взгляд, сказал:
– Да, осмотрел.
– И что? – глядя на него через притемненные линзы очков, спросил Абросимов.
– У него свернуты шейные позвонки. Что тут можно еще добавить?.
Глебов не пригласил его присесть, и они так и остались стоять посреди помещения, друг напротив друга.
– Прежде чем предать труп земле, не забудьте кое-что из него извлечь, – напомнил Абросимов-младший.
– Этим займется мой коллега. Он изымет трансплантант.
– Ну и борзый же мужик этот Морпех… За ним все ж таки не уследили…
Что-то дрогнуло в этот момент в лице Глебова, но он все же сумел взять себя в руки.
– Вы и его застрелили, Абросимов?
– Нет, я не стал его наказывать. Может быть, в следующий раз, если он решится на нечто подобное.
Несколько секунд они стояли молча, затем Глебов, у которого при одном только виде этого человека скулы сводило от ненависти, но одновременно в душу закрадывался страх, негромко сказал:
– Послушайте, Абросимов… Вот когда вы убивали того несчастного заключенного, ночью, на плацу, перед другими литерными… У вас что, не дрогнула рука, когда вы стреляли в безоружного и беззащитного человека?