Бригадир

– Я тоже все знаю, – в тон Владу ответил боксер. – И ценю твой визит. Что ж, проходи. Присаживайся, – Володя указал рукой на единственное свободное место за столом – рядом со своим, в самом центре. По залу снова прошел гул. – Выпей с нами. – Кассиус обернулся к стоящему у стены официанту. – Налейте водки моему другу!

– Спасибо за приглашение, брат, – поблагодарил Рэмбо. – Но прежде, чем я сяду за стол, я хочу присоединиться к гостям и поздравить тебя с тридцатилетием. – Невский сунул руку в карман пиджака и достал оттуда синюю бархатную коробочку. – Это «ролекс». – Влад открыт крышку и протянул юбиляру подарок стоимостью пять тысяч долларов. – Его золотые стрелки показывают точное время. Двадцать один час тринадцать минут, восемнадцатого апреля, тысяча девятьсот девяносто пятого года. Запомни его, Володя. Потому что именно с этой минуты все прошлое, с его проблемами и непонятками, перестает существовать. Начинается будущее. С чистого листа. С днем рождения.

Гул в зале усилился. Многие гости одобрительно заулыбались и закивали головами. Слышались убедительные и веские комментарии – «ништяк», «солидняк», «нормальный ход» и тому подобное. Только что на глазах у авторитетной братвы один из лидеров враждующих команд, идеально выбрав момент, публично сделал шаг к примирению. И пацаны оценили его по достоинству. Все присутствующие знали истинную цену таких поступков. Первым предложить примирение и при этом сохранить лицо и не выказать трусливость – это был высший пилотаж. Последнее слово осталось за Кассиусом. Но всем было очевидно – в сложившихся обстоятельствах Вован примет предложение начать переговоры. По крайней мере, на словах, для видимости. А как там дальше карта ляжет – покажет время. Хотя практика бесчисленных бандитских войн первой половины девяностых показывала – после таких успешных ходов одной из конфликтующих сторон напряженность между врагами как правило спадала. А то и вовсе сходила на нет…

И лишь несколько мужчин из ближайшего окружения Кассиуса – почти всех их Невский отлично знал – не разделяли всеобщего оптимизма и по-прежнему смотрели на Влада, как голодный волк на кусок мяса. Только вот добыча эта была им явно не по зубам. И это злило непримиримых братков еще сильнее.

– Спасибо, Влад, – именинник был озадачен и явно польщен как стоимостью подарка, так и сказанными Рэмбо словами. Но виду старался не подавать. Демонстративно, не закрывая крышку коробочки, Кассиус положил часы на самый верх уже заставленного подарками столика, шагнул навстречу Невскому и по древней русской традиции, троекратно, коснулся своей щекой щеки Рэмбо.

– У нас еще будет время перетереть тему, – заметно оттаявшим голосом сказал боксер. – А сейчас – штрафную! За опоздание. Эй, халдей!

Подскочивший долговязый официант в белой рубашке с бабочкой, угодливо прогнувшись, застыл перед Рэмбо, держа в руке серебряный поднос, на котором находились наполненная до краев пузатая стопка – «полтинничек», и две тарелочки – с нарезанным дольками лимоном и бутербродами-канапе с красной и черной икрой.

– Прошу вас-с!..

– За твои тридцать, Володя. Дай бог тебе жить еще два раза по столько, – высказал пожелание Невский, взял запотевшую от налитой в нее ледяной водяры стопку, обернулся к столу, скользнув быстрым взглядом по всем присутствующим пацанам, сделал выразительный жест – мол, прозит, братья – одним глотком опростал стопарь и закусил лимоном, не забыв довольно кивнуть и улыбнуться.

– Ништяк. Ну, продолжим, благословясь, – следуя за движением подбородка Кассиуса, Рэмбо занял свободное рядом с ним место. Формальная церемония встречи двух заклятых друзей, очень напоминающая примирение гусаров за минуту перед объявленной дуэлью, была исчерпана. Влад, не кривя душой, мог записать себе в актив первое очко в этой трудной и непредсказуемой партии на вылет. Партии, где победитель получал все, а проигравший с большой долей вероятности терял вообще все, включая жизнь.

– А теперь позвольте мне, – не успел Невский сесть, как из-за стола поднялся чернявый мужичок с усиками, лет сорока, в светлом костюме и торчащей из-под расстегнутого ворота рубашки толстой голде модной вязки «бисмарк». – Хочу еще раз поздравить уважаемого юбиляра от всей «тамбовской» братвы!..

Далее банкет продолжился по традиционной для подобных мероприятий схеме: демонстративно радушная встреча – поздравления в честь виновника торжества – тосты – выступление каких-нибудь известных музыкантов – братание с музыкантами и накачивание их до ватерлинии – зажигательные девочки-стриптизерши – море оваций и плотоядные взгляды – отбытие кое-кого из не желающих надираться в хлам гостей «по срочным делам», ну, а далее – обычная разухабистая русская пьянка с танцами до упада, в том числе и на столах. Благо, отпускать смазливых стриптизерш после вращения прелестями и демонстрации пластических поз никто изначально не собирался. Не для того шкурок вызывали, чтобы только смотреть. Как минимум до следующего утра девочки переходили в полную и безраздельную собственность подвыпивших братков. А некоторые из лялек, увлеченные разгоряченными стриптизом пацанами в укромные ресторанные закутки, приступали к выполнению своих главных, сугубо блядских обязанностей еще задолго до окончания торжества. Иногда – не по одному разу, а случалось что и даже в самых что ни на есть антисанитарных условиях, вроде кабинки туалета. Одним словом – ничего особенного, все как всегда. С минимальными сюрпризами и отклонениями от принятых стандартов. План вечера каждый из приглашенных на юбилей Кассиуса уважаемых гостей, кроме самых молодых, отличившихся буквально недавно пацанов, которым высокая честь гулять на уровне авторитетов выпала впервые, уже успел выучить наизусть.

Чувствующий себя, мягко говоря, неважно после перенесенной позавчера контузии, Невский, как мог пытался если не соответствовать всеобщему ритму, то хотя бы не сильно выделяться на фоне остальных. Пил редко, крошечными глотками, много курил, что-то жевал, не чувствуя вкуса, о чем-то говорил, многим жал руки, с кем-то из старых знакомых даже целовался в щеку, по традиции итальянских «крестных отцов», удачно перешедшей в российскую бандитскую реальность из старых гангстерских фильмов с Марлоном Брандо и Аль Пачино, не без удовольствия послушал выступление специально приглашенного Кассиусом известного тверского исполнителя шансона, своими габаритами похожего на борца сумо, но с великолепным, пробирающим аж до костей хрипловатым голосом. Танцевать, понятное дело, не стал, несмотря на настойчивое приглашение – если не сказать прилипание – какой-то уже основательно набравшейся «модельного» вида длинноногой девахи. Когда назвавшаяся Натэллой похотливая и отвязная бикса вконец достала, начав дергать за рукав пиджака, Влад не выдержал, поманил ее пальцем, заставил нагнуться и прошептал прямо в ухо:

– Киска, я сегодня не в форме. Антибиотики горстями ем, – после чего красотку словно ветром сдуло. Влад проводил ее, вытаращившую глазищи, насмешливым взглядом. Чеши, чеши, лапуля. Найди себе другого кобелька на сегодняшнюю ночь. Здесь их навалом. Всякого роста, сорта и размеров. Уж пусть лучше думает, что он болен триппером. Так лучше. Ведь не на хер же ее посылать, в конце концов! Тем более, что до сих пор совершенно не понятно, кто она вообще такая, с кем пришла и почему ведет себя здесь, среди бандитских авторитетов, так бесцеремонно и вызывающе. Не шлюха, та, что за деньги – это ежу понятно. А вот по натуре… Невский не стал вдаваться в детали и забивать себе голову лишними головняками. Не для этого он сюда пришел, чтобы водку жрать и расслабляться. Он, в отличие от большинства гостей, пришел в «Атлантику» работать. Каждые пятнадцать минут, делая вид, что проверяет сообщения, отправлял Соколу с мобильника сигнал, подтверждающий, что с ним все в порядке. И весь вечер внимательно следил за Вованом, за каждым его шагом, терпеливо дожидаясь подходящего для серьезной беседы момента. Которая, по понятным причинам, не могла быть отложена на завтра и должна состояться именно сегодня, сейчас, в поставленном братвой на уши шикарном кабаке. Пока еще есть время, нужно попытаться избежать крови.

Пока еще не стало слишком поздно, нужно загасить разгорающееся пламя войны. Базар с Кассиусом, что и говорить, предстоял серьезный и опасный. Самое поганое, что в предстоящем разборе Влад изначально был в неравном положении. Доказать причастность «дядьколиного» бригадира к покушению на него самого, а также к убийствам Индейца и Слона пока невозможно. Нет улик. В то же время сам Влад вынужден оправдываться из-за подонков Марата, изнасиловавших и покалечивших невинную девочку, племянницу Вована. Но – хочешь или нет – сообщить об этом Кассиусу и выдать скотов было необходимо. Если потребуется – пойти на некоторые, чисто формальные и не меняющие расклада сил между бригадами, уступки. Не дожидаясь пока изувеченный ребенок даст показания. А уж потом… Предугадать конечную реакцию Кассиуса на столь ошеломляющее известие абсолютно невозможно. Что же касается первой реакции, то она вполне прогнозируема. Вопрос в том, сумеет ли Вова, и главное – захочет ли совладать с эмоциями. Поэтому Невский и распорядился подтянуть вооруженных до зубов пацанов к «Атлантике». Если сидеть на жопе ровно и ничего не предпринимать, пустив ситуацию на самотек, войны не избежать. Если, узнав горькую правду, Кассиус все же решит убить его, пацаны отомстят по полной. В этом случае будет хоть оправдание: он, Влад Невский, сделал все что мог, для предотвращения мочилова. Впрочем, при столь пиковом раскладе никакие оправдания уже не понадобятся. Он погибнет прямо здесь. А его бригада обречена. Ведь в зале, кроме пацанов Кассиуса, не менее десятка авторитетных братков из других питерских команд. А пуля – дура. Да и не простят чужие пацаны Соколу такого беспредела. Даже если он расскажет из-за чего разгорелся весь сыр-бор и сумеет доказать, что первым мокруху начал Кассиус, а они лишь врубили законную ответку…

Но пока все потенциальные мертвецы живы, ходят на своих двоих, пьют-жрут-трахаются, есть шанс завершить тему почти бескровно. Почти, потому что дожидающиеся в подвале заслуженной казни насильники Перец и Рыба – не в счет. Их давно уже вычеркнули из списка живых. И люди вычеркнули – здесь, на земле, и довольно потирающие лохматые лапы и разогревающие сковородки рогатые черти – там, в аду. Про вожделенное Небо и Рай в данном конкретном случае лучше вообще молчать…

Влад умышленно не торопил события, не отзывал боксера в сторону, просто ждал. Однако часы крутили свои стрелки круг за кругом, а удачный момент для разговора все не наступал. И вообще поведение Кассиуса сегодняшним вечером выглядело несколько странным. Он был мужик умный, и не мог не догадаться, что Невский пожаловал без приглашения не только ради вручения подарка и публичного шага к примирению, а готов был обсуждать тему не отходя от кассы. Но Вован вел себя так, словно ничего не произошло. То есть – как временно затаившийся враг, не стремящийся к улаживанию конфликтов и в отношении бригады Невского и лично незваного гостя все уже для себя решивший. Иначе как объяснить происходящее? Лишь в самом начале торжества Вова держал масть, вел себя вальяжно и неторопливо, как и положено авторитетному пацану, но вскоре захмелел и начал предаваться полной веселухе. После концерта, расчувствовавшись почти до слез от песен про зону и тяжелую зековскую судьбу, пригласил за стол певца, стал с ним брататься, а когда тот, будучи уже изрядно подшофе от навязчивого хлебосольства юбиляра, все-таки укатил, сославшись на завтрашний концерт и необходимость хоть немного выспаться перед авиаперелетом на Урал, Вова сразу же переключился на стриптизерш, для вида потанцевал немного, а потом, приобняв вихляющую крутыми бедрами сисястую биксу и взяв пузырь с коньяком, вообще покинул стоящий на ушах зал для «сексуальной паузы» и вернулся назад лишь спустя час с лишним. Красный как рак, мокрый от пота, уже совершенно пьяный, но судя по сияющей роже – довольный, как поужинавший аппетитным кроликом удав. Видать, та еще попалась Марья-искусница. Выжала Кассиуса до капельки, как засунутую в бутылку с водкой кошку из известного анекдота. Глядя на осоловевшую физиономию бывшего офицера-десантника, Рэмбо мысленно матюгнулся. Поезд ушел. Ни о каком серьезном разговоре сегодня уже не могло идти речи. После такой дозы спиртного бригадира «дядьколиных» следовало оставить в покое как минимум до завтрашнего вечера. Поняв это, Влад по мобиле связался с Соколом, сообщил, что выходит, решительно встал из-за стола, намереваясь попрощаться с демонстративно не проявляющим к нему ни малейшего интереса виновником торжества и покинуть ресторан…

Но – не успел. В зал с грохотом и криками ворвался ОМОН. Ментовский спецназ разрулил расклад за несколько секунд. Кого-то из проявивших характер или пытающихся скрыться пацанов бесцеремонно сбили на пол подсечками, прикладами и откровенными ударами в челюсть, остальных же расставили вдоль стен с заложенными за голову руками и принялись шмонать, изымая оружие. В результате арсенал нарисовался приличный – от зековских ножей-выкидух с художественно выполненными рукоятками, пистолетов всех марок и калибров, и заканчивая двумя компактными израильскими автоматами «УЗИ». Невский знал – на подобные мероприятия брать стволы не принято, это признак дурного тона. И наличие такого количества оружия у братков Кассиуса – гости из других команд оказались чисты – говорило только об одном: бригада юбиляра круглосуточно находилась в полной боевой готовности. Кто был потенциальным врагом – не трудно догадаться. Что ж, это многое объясняло и ставило на свои места. Например – более чем странное поведение самого бригадира. Влад, так же, как и все, стоявший возле стены, злорадно ухмыльнулся: «Вот ты и раскрылся, дружок! Может, легавым спасибо сказать? За бесплатную проверку на вшивость».

Чья-то сильная рука тронула Влада за плечо, стиснула железные пальцы, недвусмысленно требуя развернуться. Рэмбо подчинился.

– Ба, знакомые все лица! – напротив, не пряча лицо за черной маской, стоял заместитель командира ОМОНа, капитан Солдатов. Три года назад он лично руководил задержанием Влада. – Никак, сам Владислав Александрович Невский? Легок на помине. Уже выпустили? Рановато что-то… Тебе же, кажется, пятеру вломили?