Крест в законе

22
18
20
22
24
26
28
30

Пройду на пост обеспечения электронной безопасности - постараюсь вывести из строя системы наблюдения и сигнализации.

Ты Рэмбо, что ли? - в обычной своей манере усмехнулся Таганка. - Кто тебя туда пустит?

Меня в банке все знают! - горячо заверил Вадим Васильевич. - Я же, как-никак, брат управляющего!

Хорош брат. Ладно, валяй дальше.

А что дальше? - часто заморгал Зятьев. - Отвлеку как-нибудь охранника, открою вашим людям служебные двери. Вам нужно будет лишь блокировать сотрудников службы безопасности.

Сколько народу в охране?

Да человек десять всего! Не больше! Банк ведь маленький!

Ты, мужик, наверное, кривым пальцем деланный, - предположил Андрей. - Десяток вооруженных бойцов, по-твоему, немного?

Но вы ведь тоже не один, надеюсь, туда сунетесь.

Правильно надеешься. Какие гарантии, что нам удастся добраться до хранилища?

За это не беспокойтесь. Я все предусмотрел.

План здания есть?

Да-да, конечно! - Вадим Васильевич принялся судорожно рыться в карманах, позабыв от накатившего волнения, в какой из них засунул бумажный листок с планом.

Не суетись, - остановил его Таганцев. - Поедем сейчас к нам на хату. Там и в деталях разберемся…

Вот ведь как бывает! Ни одна деталь из той встречи, ни одно слово, сказанное Таганкой или самим Зятьевым, не выпало из цепкой памяти Вадима Васильевича.

Да уж, разобрались бандиты с ненавистным брательником-банкиром по полной, что называется, программе. Тот и глазом не успел моргнуть, а бригадные бойцы уже выносили из банка инкассаторские сумки с добычей.

…Инкассаторские мешки с наличными деньгами спешно грузили в два микроавтобуса «фольксваген транспортер», специально для этого подогнанные к служебному входу.

Прижатый бритоголовым разбойником к кирпичной стене, Илья Васильевич был ни жив ни мертв. Зато старший брат его ликовал. Нарочито важно расхаживая взад и вперед, он посматривал на морально раздавленного банкира надменно, свысока.

Ну кто ты теперь такой?! - злорадно выговаривал Вадим Васильевич. - Нуль без палочки! А я с этими деньжищами не пропаду!

Ты с ними подохнешь, гаденыш… - еле шевеля ссохшимися губами, отвечал Илья Васильевич.