Объект насилия

22
18
20
22
24
26
28
30

«Хорош извиняться, приятель, – недовольно морщусь я. – Смени пластинку и ближе к делу».

– …Выслушайте меня. Возможно, это может быть для вас важно.

Василиса высокомерно хмыкает.

– Я слушаю. Глядишь, действительно, важно.

Когда ее нагнал «черный костюм», она остановилась, потратила несколько секунд на то, чтобы разглядеть незнакомца и показать его в камеру. Но задерживаться надолго в ее планы не входит. И вот она уже продолжает свой путь.

Цок-цок-цок – каблучки по асфальту. В объективе – вновь скучная перспектива пустынной утренней улицы.

Режиссер опять переключается на камеру Семена.

– Я иду следом за вами вот уже двадцать минут, – наконец прекращает сыпать извинениями и переходит к делу «черный костюм». – Не специально. Просто так получилось. Оказалось, что нам по пути.

– Ой ли? – С легкой ехидцей.

– Я бы давно вас обогнал. Но обратил внимание на одну странную вещь. Девушка, не оборачивайтесь сразу, как только я вам об этом скажу.

– Договорились. Не обернусь.

– Уже, минимум, двадцать минут за вами кто-то следит. Белые «Жигули» с тонированными стеклами, они еле-еле ползут следом за вами. До них метров сто. Вы знаете такую машину?

– Не-е-ет. – Василисе очень удачно удается разыграть удивление. – А кто там, в этих «Жигулях»?

– Я же говорю, стекла тонированы, ничего не разглядеть. Вообще-то, такие ржавые ведра очень любят рыночные азербайджанцы.

– Хм, академично. Уже двадцать минут я таскаю на хвосте белые «Жигули» с рыночными азербайджанцами и даже этого не заметила…

– Я не сказал, что именно с азербайджанцами. Там вполне может сидеть какой-нибудь робкий студент, который никак не может решиться догнать вас, чтобы познакомиться.

– Тогда он не робкий, он просто дебил, – резонно замечает Васюта. – Если это, действительно, так, этот студент сейчас должен свалить. Я уже не одна.

Я с вами. Так что подцепить меня не удастся. Смысла тащиться за мной больше нет. Можно, я обернусь?

– Только аккуратно. У вас есть, что уронить?

– Сигареты…