Этот пансионат, занимавший по российским меркам пятьдесят соток плодородной флоридской земли, был выстроен на средства города и поэтому не очень соответствовал первоначальному проекту. Половину денег, как положено, украли, и бассейн, находившийся перед небольшим двухэтажным особняком в шестнадцать комнат, был не мраморным, как предполагалось, а просто кафельным, а узорную кованую ограду заменяла обычная проволочная сетка. Сетка густо заросла вьющимися растениями, и с улицы практически ничего не было видно. Знахаря это весьма устраивало, и он арендовал пустующий дом вместе с участком.
В скромном бассейне, который должен был быть двадцатипятиметровым, но в процессе стройки уменьшился ровно в два раза, колыхалась зеленая прозрачная вода, и на берегу этого кафельного пруда в полосатых шезлонгах возлежали Знахарь и Костя. Оба были в плавках и черных очках, а между шезлонгами стоял пластиковый ящик со льдом, из которого торчали бутылки с прохладительными напитками. С утра Знахарь объявил день отдыха, запретив при этом употребление спиртных напитков. Развлечений здесь не было никаких, поэтому браткам не оставалось ничего другого, как загорать, - и вот на территории бывшего пансионата, куда ни глянь, повсюду валялись голые мужики разной степени загорелости.
Знахарь и Костя тоже напоминали два хорошо прожаренных бифштекса, но, в отличие от остальных, у них было развлечение, каковое состояло в попытках заставить мозг напряженно работать. Как известно, при высокой температуре мозг размягчается, и наступает легкая и не очень опасная стадия слабоумия, поэтому оба собеседника время от времени с трудом поднимались с шезлонгов и безвольно падали в бассейн. Теплая вода на некоторое время сообщала их мозгам некоторое подобие активности, и выбравшись на берег, они могли минут десять плодотворно работать головой. Потом мозги снова размягчались, и приходилось лезть в воду, чтобы вернуть им работоспособность.
Наконец Костя сказал:
- Все. Я знаю, что нужно сделать.
Он с трудом поднялся с шезлонга и побрел в дом.
Через пять минут он вышел, неся два надувных матраса и ножной насос. Еще через десять минут они со Знахарем плавали на матрасах, ленивыми движениями обрызгивая себя водичкой. Так дело пошло лучше, и Костя спросил:
- Ты уверен, что Марафет не догадывается, что мы все знаем?
Знахарь помолчал и ответил:
- Посуди сам. Вареный, когда застрелил Вадика, не знал, что у того под курткой лежит включенная трубка. Если бы он ее нашел, тогда - другое дело. Он смог бы определить, куда Вадик звонил, и тогда им было бы ясно, что мы все знаем. А так Марафет и предположить ничего не может. Да и вообще, он на Западном берегу Америки, мы - на Восточном, какая может быть связь! По идее, нам и в голову не должно прийти, что убийство Вадика - его рук дело.
- Не скажи… - вздохнул Костя и побрызгал на себя водой, - это только если он не знает, что Вадик был нашим человеком. А если знает, тогда… Нужно иметь в виду все варианты. Согласен?
- Согласен. - Знахарь сделал вид, что кивнул.
- Ладно. Будем исходить из того, что Марафет не знает о том, что нам известно, кто убил Вадика, и что это именно мы организовали ему попадалово на пятьдесят лимонов. Тогда давай сначала.
- Давай. - Знахарь опустил руку в воду и подумал о том, что она могла бы быть и попрохладнее.
- Значит, так. Марафет звонит тебе и предлагает встретиться. При этом он даже не намекает, о чем именно хочет говорить с тобой. Просто - о сотрудничестве. Встреча произойдет на нейтральной территории. А ведь мог бы и к себе пригласить.
- Ну, это объяснить просто. Он хочет, чтобы я поверил ему, и именно поэтому хочет встретиться у третьего лица. Этот Мыкола Берендей должен быть гарантом взаимной безопасности.
- Вообще это довольно забавно, - усмехнулся Костя. - Чикаго, блин, Америка, понимаешь, доллары, блюз… Ты знаешь, что Чикаго - мировая столица блюза?
- Не-а… - лениво ответил Знахарь.
- Темнота! Ладно, разговор не о блюзе. Я говорю - забавно, что именно там развернулись хохлы с этим Мыколой во главе.
- Хорошо, что не чукчи.