Рок

А кроме того, местное отделение полиции, в котором нес свою нелегкую службу офицер Майк Хайдег-гер, за двенадцать лет было уже в достаточной мере коррумпировано хлебосольным Колей Герингом, регулярно снабжавшим утомленных службой копов то дымящимся русским борщом, то пельменями, то красной или белой рыбкой, заботливо нарезанной на отливающие перламутром тонкие ломтики.

Трупы увезли, Геринг дал ни к чему не обязывающие показания, кровь отмыли, и на следующий день в «Чичако» опять зазвучала разухабистая «Тетя Хая», и толстобокие русские тетки, увешанные бриллиантами и золотом, снова азартно трясли над паркетом сиськами, утирая пот с жирных лбов и тугих щек.

Посмотрев на эту радующую сердце прирожденного кабатчика картину, Геринг задвинул шторку и, отдуваясь, опустился в кресло.

Крокодил, как всегда, стоял, приклеившись к косяку, и дымил сигарой.

- Ты так и не сказал мне, что думаешь по поводу Знахаря, - сварливо пробурчал Геринг.

- То есть как это - не сказал? - поднял брови Крокодил.

- А вот так! - ответил Геринг. - Только то, что он, по твоему мнению, нормальный пацан.

- А ты что хотел услышать? Рекомендацию для приема в партию?

- Не прикидывайся дураком, Крокодил, ты прекрасно знаешь, что меня интересует. Давай, говори.

- Ну… Ладно, Коля, если ты так уж хочешь… Мое личное мнение - подчеркиваю, мое личное - такое. Знахарь - мужчина серьезный, причем настолько серьезный, что других таких здесь просто нету. И если он пойдет наверх, а он точно пойдет на самый верх, то лучше всего заранее быть с ним. Если мы сейчас откажем ему в поддержке, а потом придем на готовенькое, то потеряем лицо.

- А если у него ничего не выйдет?

- Выйдет, будь уверен. Я таких людей нутром чую. Один из тысячи.

- А из десяти тысяч?

- Тоже один.

Геринг засопел и стал без нужды перекладывать на столе бумаги.

- Втянешь ты меня, Крокодил, в геморрой, ой, втянешь… - Он покачал головой.

- Вот еще, - обиделся Крокодил, - больно нужно! Ты спросил - я ответил. А решать - тебе!

- Разобраться с Марафетом… Это, знаешь ли, не гомельских гопников где-нибудь в Бруклине разогнать. Тут, если промахнешься, кранты! Марафет - это тебе не какой-нибудь король карманников.

Геринг пожевал губами и хлопнул толстой ладонью по столу.

- Ладно, где наша не пропадала! Звони Знахарю и скажи, что мы с ним.